— Я думал, осмотрим только кабинет.

— Нет, всю квартиру. Это обязательно.

Владимир с Алексеем повели себя вежливо, не как вечером оперативники ФСБ, и разделись, и разулись, чтобы не наследить. Затем раскрыли свои чемоданчики, извлекли оттуда продолговатой формы рамки, повесили на себя пояса с приборами, рамки подсоединили к блоку приборов. И начали работать, дециметр за дециметром «прозванивая» все, даже поверхность стен под обоями. Сразу начали поступать гудки, но специалисты на них не реагировали.

— А что там звенит? — спросил профессор.

— То ли гвозди, то ли арматура металлическая в стене. Обычное явление, — объяснил Алексей. — Вот теперь — электропроводка.

— А вот теперь не проводка… — отреагировал на гудок совсем иного тона Владимир, осматривающий пространство около вешалки. Он протянул руку, и за полкой для головных уборов с треском оторвал что-то от стены. Показал Казионову. Тот, рассмотрев сперва сам, передал находку профессору.

— Что это? — спросил Страхов.

— Не встречали? Это и есть тот самый «жучок». Крепится на «липучке» к любой поверхности. Желательно, не к металлической. Активируется от звука голоса.

— Они нас сейчас слышат?

— Думаю, не в прямой трансляции. Где-то неподалеку установлен декодер с картой памяти. На эту карту все разговоры и пишутся. Потом берут, прослушивают и принимают меры.

— Какие меры? — спросила, проявив любопытство, Алина, только что вышедшая из кухни.

— Например, меры по ликвидации Бориса, своего активного помощника. Поняли, что мы на него вот-вот выйдем и он без стеснения их «сдаст». Он вообще был человеком не стеснительным. И потому приняли решение ликвидировать его.

— Значит, это Борис похитил ключи?

— Он самый. Я не успел еще сообщить вашему отцу. Дома у Бориса был обыск. Мать разрешила без проблем, хотя постановление суда на обыск зачем-то отсканировала. Нашли посуду, в которой он плавил на восковые пластины церковные свечи.

— Зачем плавил? — не поняла Алина.

— Чтобы сделать слепок с ваших ключей. Экспертиза легко, за две минуты установила, что состав воскопарафиновой смеси в посуде совпадает с остатками той же смеси на ключах. Кстати, вам вернули ключи?

— Еще утром привезли, когда я был дома, — сказал Игорь Илларионович.

— Отлично. Мы работаем дальше. Предполагаю, что, если есть «жучок» на вешалке, будут такие же на кухне, в комнате дочери, в спальне профессора и обязательно несколько штук в кабинете. Обычно так поступают. Иногда ставят в ванной комнате, но там слишком много металла, он экранирует, и потому слышимость записи бывает отвратительной.

Закончили осмотр коридора. Больше «жучков» не нашлось. Пока Алина занята на кухне, быстро осмотрели ее комнату. Там тоже отыскался «жучок» над самой дверью. Осмотрели и спальню профессора. Один «жучок» нашелся, как и в комнате Алины, наверху над дверью, второй под подоконником. После этого сделали перерыв перед самым трудным объектом, каким виделся кабинет. Попили чай. И снова взялись за рамки.

Сначала сам Артур Владимирович развинтил поочередно две крышки трубки стационарного телефона и без всякой дополнительной аппаратуры вытащил и из-под микрофона, и из-под наушника по крошечному «жучку». Положил на стол перед профессором.

— Это значит, что у них не все в порядке или с техникой, или с людьми, умеющими эту технику обслуживать. «Жучки» в телефонные трубки ставили в шестидесятые годы прошлого века. Может, еще и в семидесятые, и, по инерции, в начале восьмидесятых. В середине восьмидесятых уже начали вставлять прибор в телефонный щиток на улице и считывать разговоры оттуда. А здесь — какая-то самодеятельность на уровне советских детективных романов. Тогда писателям запрещали писать о существующей технике, даже если они ее знали. Можно было упоминать только устаревшее и неиспользуемое оборудование. Впрочем, может быть, у них не получилось наладить связи в телефонной компании, и они просто не знают, где находится телефонный щиток вашего дома.

За десять минут Володя с Алексеем сняли еще три «жучка» в разных местах кабинета…

Едва уехали гости, позвонил компьютерщик Лева, которого минувшим вечером приводил уже покойный Борис. Как-то так получилось, что Игорь Илларионович совсем забыл о нем и о своем обещании встретиться с ним. День прошел напряженно и непривычно, и профессор весь день был выбит из колеи. Но Леве следовало помочь, тем более это дало бы новый материал для многообещающего эксперимента, пусть пока и никак не связанного с текущим.

— У меня сегодня был сумасшедший день. Не успел подготовиться. Завтра сможешь мне часов в одиннадцать позвонить?

— Нет проблем, Игорь Илларионович. У меня свободный график.

— Я подготовлю оборудование и закажу для тебя пропуск. Позвонишь, скажешь, где тебя встретить. Встретим и отработаем.

— Договорились. Ровно в одиннадцать я позвоню.

О происшествии с Борисом не было сказано ни слова. Возможно, Лева просто ничего не знал, возможно, просто не захотел говорить, будучи не в курсе, знает об убийстве профессор или нет. Но вчера Страхову не показалось, что они закадычные друзья. Компьютерщик вполне мог еще и не знать о смерти Бориса.

Однако этот звонок вызвал из памяти и предшествующие события минувшего дня, разговор с Елизаветой, женой прапорщика, и обещание провести с ней оздоровительный сеанс гипнотерапии. Может быть, если потребуется, даже несколько. Раньше, еще до работы в институте, Игорь Илларионович часто проводил такие сеансы. Он не прибегал ни к каким медикаментозным методам, а просто настраивал нервную систему и психику пациента на полную мобилизацию резервных сил организма. Человек сам обычно не знает, какие силы заложены в него природой, но порой случается, что силы эти пробуждаются в какой-то критический момент сами. Классический пример тому многократно описан в научной литературе. Женщина гуляет с ребенком в лесу. Вдруг падает дерево и придавливает ребенка. Женщина в порыве хватает ствол и отбрасывает его в сторону, чтобы освободить ребенка. А потом десять здоровенных мужиков не могут этот ствол поднять. Индусы называют это пробуждением змейки кундалини, живущей в нашем позвоночнике. Но как бы это ни называли, подобная сила есть в каждом человеке. Нужно только пробудить ее. И гипнотические сеансы помогают этого добиться. Причем помогают не только людям с нервными и психическими заболеваниями, но даже тем, кто страдает от разных напастей. Гипнотизер во время сеанса не лечит то, в чем он не является профильным специалистом. Он только мобилизует внутренние силы организма.

Но Елизавета почему-то не звонила. Может быть, просто стеснялась. Сразу звонить ей Игорь Илларионович не стал, решил сначала поужинать. Однако и после ужина звонка не последовало. Дольше ждать смысла не было — подходило время укладывать детей спать. Страхов взял мобильник и позвонил Елизавете. Ответа он ждал долго, но так и не дождался. Может быть, и правда женщина укладывала детей спать. В любом случае, он ей напомнил своим звонком о договоренности, а дальше уже ей решать. Если не хочет лечиться, насильно же ее не заставишь.