Фюрер Организации Украинских Националистов (ОУН) Степан Бандера поручил мне почетное задание передать Вашей Экселенции как Фюреру немецкой нации, что победоносно борется за новый порядок в Европе, меморандум Организации Украинских Националистов относительно решения украинского вопроса.

ОУН, которая ведет украинские массы в их революционной борьбе за создание Украинской Державы, проникнута глубокой верой в то, что совместный боевой поход против Москвы уничтожит разлагающее жидовско-большевистское влияние на Европу и сломает российский империализм.

Провозглашение независимой национальной Украинской Державы в контексте мирного договора в Брест-Литовске закрепит новый порядок в Европе и будет способствовать мирному и благополучному развитию этой территории.

Будучи уверенными, что Ваша Экселенция как проводник национального принципа будет нашу национальную борьбу поддерживать, остаюсь с выражением моей глубокой признательности и уважения Вашей Экселенции.

Наипреданнейший Владимир Стахив Руководитель ресорта в Политбюро ОУН

Помимо меморандума, к письму Стахив приложил материалы 2-го Великого сбора ОУН. В меморандуме, разработанном верхушкой ОУН, указывалось на стремление возродить Украинскую державу в соответствии с Брестским мирным договором от 1918 года.

Возрождать не существовавшую ранее Украинскую державу нацисты не собирались, но оуновцев считали полезными на данном этапе своему делу. Особое мнение было у руководства немецких специальных служб. Руководство абвера видело в «профессиональных украинцах» хороший потенциал, который при определенном подходе мог бы дать немцам опытных разведчиков и диверсантов.

По документам правоохранительных органов СССР

С присоединением к Советской Украине западных территорий, принадлежавших ранее Польше, советское руководство получило не только малочисленный и сознательный западноукраинский пролетариат в качестве своего союзника, но и сильнейшую антисоветскую оппозицию в лице оуновского подполья. Борьба с этим подпольем велась в предвоенные годы с ожесточением и размахом. Атмосфера в предвоенной Европе была накалена до предела, и советское руководство однозначно рассматривало ОУН и ее подполье в качестве потенциальной германской «пятой колонны».

ОУН со своей стороны приложила максимум усилий для ведения действенной антисоветской борьбы за создание условий, способствовавших при благоприятной обстановке созданию самостоятельного Украинского государства. До начала военных действий украинское подполье, руководимое из-за рубежа, стремилось отстроить сеть своих первичных территориальных ячеек по всей УССР, организовать связь и снабжение подпольщиков документами, оружием, боеприпасами и медикаментами. Оуновское подполье, традиционно базировавшееся в Галиции и на Волыни, входивших ранее в состав Польши, имело здесь наиболее сильные позиции среди местного населения, нежели в промышленных районах Восточной Украины, издавна тяготевших к России. Близость советско-германской границы и возможность организации переходов через нее также являлись фактором, в значительной мере повлиявшим на активность оуновцев в западных районах УССР.

Борьба органов госбезопасности с оуновским подпольем претерпела целый ряд изменений в тактике и стратегии. С приходом на территорию Западной Украины советскими правоохранительными органами был проведен ряд мероприятий, направленных на изъятие (задержание и арест) активных в прошлом членов антисоветских вооруженных формирований времен Гражданской войны, сотрудников польской разведслужбы и полиции, бывших белогвардейцев, участников повстанческого движения на Украине. В процессе повседневной оперативной деятельности было установлено, что органам госбезопасности противостоит хорошо организованное подполье, опирающееся на помощь местного населения. Особенно тревожное положение сложилось в сельской местности[15]. Наличие крупных лесных массивов, отдаленных сел и хуторов делало этот регион идеальным для ведения повстанческой борьбы, чем не преминуло воспользоваться руководство ОУН. Попытки выстроить на селе жизнь, подобную той, что была в восточных районах Украины, натыкались на яростное сопротивление. Положение усугубляли и непродуманные экономические и политические мероприятия новой власти. Каждый ее промах в полной мере использовался повстанческими пропагандистами и агитаторами для раздувания ненависти к «москалям» и «жидам».

Другим стандартным методом «борьбы за построение Украинской Соборной Самостийной Державы» стали убийства не только присланных коммунистов и руководителей, но и тех, кто выказывал хоть малейшее сочувствие мероприятиям Советской власти. «Борцы за свободу» стреляли в окна хат, рубили из-за угла топорами активистов и «симпатиков москальских», стреляли из лесных зарослей в спины участковым и фин-агентам. В своем «задоре» не щадили ни женщин, ни детей — облить керосином и сжечь заживо сельскую учительницу было проще простого. В действие приводился донцовско-бандеровский лозунг «Наша власть должна быть страшной». Поскольку власти у бандеровцев и мельниковцев в предвоенные годы никакой не было, в Западной Украине установилась власть страха. Люди боялись как «хлопцев из леса», так и отрядов внутренних войск под руководством офицеров в синемалиновых фуражках.

Антиповстанческие методы борьбы властей совершенствовались. Проводились армейско-чекистские операции по борьбе с бандами, прочесыванию лесных массивов, аресты активных подпольщиков и их помощников. Постоянно велась кропотливая аналитическая и регистрационная работа. Асы «высшего чекистского пилотажа» разрабатывали и проводили операции по внедрению в банды агентуры. В ряде случаев агентура внедрялась столь успешно, что через некоторое время выходила на связь с Центром уже из-за рубежа — с территории «самого надежного союзника СССР» — Германии. Работа НКГБ СССР против заграничных центров ОУН была основным направлением деятельности, направленной на нейтрализацию «профессиональных украинцев». Особенной активностью отличался Краковский центр ОУН.

Когда эти мероприятия не стали давать результатов, тогда власти решились на беспрецедентный шаг — было принято политическое решение о проведении выборочного выселения семей скрывавшихся в лесах бандитов. Это мероприятие было проведено весной 1941 года, когда время было явно упущено. Несмотря на это, операция принесла свои положительные результаты — активность бандитов временно снизилась, в ряде мест были зафиксированы приход бандитов из леса и их добровольная сдача властям. В таких случаях их семьи освобождались от выселения.

Подобного рода мероприятия также не могли снискать большой популярности у местного населения, поэтому ненависть к Советам загонялась вглубь, чтобы при первой же возможности выплеснуться наружу в самой жестокой форме, что и произошло 22 июня 1941 года.

Из докладной записки УНКВД по Волынской области № 17 450 359 в НКВД УССР «О результатах работы оперативно-чекистской группы НКВД СССР»