– Александр, мы расскажем, когда Марья Фёдоровна закончит с тобой, – ответила мне Оксана. – Отдохни ещё немного.

«Вампирши?» – мысленно спросил я Хельгу.

– Он спрашивает про Клавдию и Селену, – прозвенел голос девочки.

– Клавдия восстанавливается, а Селена… мы её не успели спасти. Её душа теперь свободна…

Голос Оксаны был печален. Очевидно, Хельга рассказала, как яростно вампирши защищали её. Одна из них теперь мертва навечно, а другая, судя по её словам, тоже пострадала, раз ей необходимо восстановление.

– Григорий позаботится о ней, – прочитав мои мысли, ответила на мои незаданные вопросы Хельга.

– Александр, когда ты придёшь в себя, я отведу тебя к инспектору Грому, – со всей серьёзностью заявила Оксана. – А теперь, Марья Фёдоровна, дайте ему ещё немного опия, пусть поспит.

Через два дня благодаря стараниям и уходу Марьи Фёдоровны, а также постоянному присутствию у моей постели Хельги и реже – Оксаны я чувствовал себя гораздо лучше, но всё ещё оставался в постели.

Девочка рассказала мне, что произошло в ту ночь, когда нас схватили люди Общества и вершили над нами суд, а я впервые сознательно перекинулся и сумел контролировать зверя.

В тот момент, когда я, раненый, летел с трёхметровой высоты на твёрдый мраморный пол, в здание ворвались мои друзья – инспектор, Лидванские и собранные ими члены Братства. Они перебили всех, включая того, кого все называли господином. В схватке погибла Селена, а Клавдия сильно пострадала. Она выжила только благодаря человеческой крови, которую получила в борьбе, и, по словам телепатки, теперь находилась на диете Григория.

– Сюда идёт инспектор, и у него к тебе дело, – сообщила однажды утром Хельга, – я пойду.

Она вышла из комнаты, отданной мне во временное пользование, и столкнулась в дверях с Громовым.

– Как ты, Александр? – с порога поинтересовался он.

– Гораздо лучше, инспектор. Ты пришёл по делу?

– Да… Видишь ли, когда вы отправились на поиски Витторио Сильвано, я задержался, если помнишь… – Я кивнул. – Так вот, меня вызвал митрополит, и я ездил в Москву… По делу о жестоком убийстве девушки под Ленинградом…

– Извини, что тебе пришлось отвечать за мои действия, – я привстал на кровати, но он жестом велел мне оставаться в покое.

– Не волнуйся об этом, по официальной версии, виноват оборотень – член Общества, а ты, как ещё раз подтвердила недавняя ночь, на нашей стороне.

Его слова были как бальзам на раны.

– Спасибо, но ведь это не снимает с меня вины? – произнес я, опуская глаза.

– Никто бы не отнёсся к случаю так, если бы девушка не была женой большого человека… Но забудем о прошлом. Сейчас у нас много дел. Необходимо готовить тебя и Хельгу к обряду.

– Какой ещё обряд? – всполошился я.

– Крещения, конечно. Я получил письменное разрешение митрополита для вас обоих, – он протянул мне два документа с визами глав православной церкви. – Добро пожаловать в Братство, Александр! – улыбнулся инспектор.

– Хельга… это я понимаю… Но я! Я ведь оборотень, я нечисть, с которой Братство веками ведёт борьбу.

– Александр, человек в тебе сильнее волка, – принялся убеждать меня Громовой. – И ты доказал это четыре ночи назад. Кроме того, кому-то надо заниматься воспитанием Ольги.

– Кто эта Ольга? – уточнил я.

– Раньше она была Хельгой, – улыбнулся Дмитрий, понимая, что моя голова плохо соображает в последнее время. – Вчера она получила новые документы. Теперь она Ольга Добролюбова – твоя дочь.

– Но как? Мы ведь бессмертны. И она наверняка будет взрослеть до определённого момента, – вдруг запротестовал я, хотя на самом деле просто не мог поверить, что подобное возможно.

– А потом станет твоей сестрой, если пожелаешь. Да, наше существование окутано чарами. Никто из людей никогда не задастся вопросом, почему мы не стареем и не умираем.

Этого я не знал.

– Лидванские рассказали мне, что они перестали меняться как раз после крещения, – вспомнил я наш с ними разговор в поезде.

– Так и есть, – подтвердил Громовой. – Но это не распространяется на детей. Ольга по-прежнему будет расти и взрослеть до совершеннолетия, а может, немного дольше.

– Но могу ли я, волк-одиночка, взять на себя такую ответственность?

Мне до боли в сердце хотелось взять на себя ответственность за Хельгу, к которой я очень привязался. Но я боялся причинить ей страдания.

– Ты лучшая кандидатура… – слукавил Громовой и тут же, распознав мои ощущения, поправился: – Ладно, единственная. Девочка привязана к тебе, и ты любишь её. Вы будете прекрасной семьёй. Ты доказал, что сможешь защитить её и не причинишь ей вреда. Так что решено.

– Если она этого хочет и если вы настолько доверяете мне… что ж, я согласен, ибо не представляю себе дальнейшего существования без моей маленькой телепатки, – дал ответ я, понадеявшись на здравый смысл инспектора и постыдно переложив принятие решения на хрупкие плечи девочки.

– Спасибо, Александр! – она, за дверью мысленно читавшая наш с Громовым диалог, влетела в комнату и бросилась в мои объятия. – Я буду самой послушной, самой горячо любящей дочерью на свете!

– Да, Александр, вам следует подтянуть её русский – акцент очень явный, даже несмотря на то, что она правильно читает слова в наших головах.

– Я займусь этим, инспектор, – ответил я, обнимая свою новоиспеченную дочь.

Обряд должен был проходить в Москве, в Даниловском монастыре. Мы с моими новыми братьями, сестрой и дочерью ехали в поезде, когда Ольга начала разговор.

– Ты знаешь, что Григорий и Оксана будут моими крёстными? – весело сообщила она.

– Да, я их попросил… Ты же знаешь, зачем спрашиваешь? – удивился я.

– Я учусь контролировать чтение, чтобы не лезть в твою голову… – ответила девочка, сделав глоток чая, который нам принесла пышнотелая проводница.

– Спасибо, ты умница, – подмигнул я дочери.

– Это же касается моих будущих крёстных и инспектора, – добавила она.

– Уверен, они тоже будут тебе благодарны, – улыбнулся я.

– А кто будет крестить тебя?

Своим вопросом она застала меня врасплох.

– Я этого не знаю, – задумчиво произнёс я.

– Хочешь, я узнаю? – вмиг отреагировала она в надежде получить официальное разрешение применить свой дар.

– Маленькая плутовка! – рассмеялся я её хитрости. – Нет уж, не надо лезть в голову инспектора… А как ты сможешь это контролировать?

– Я блокирую ваши мысли… – пустилась она в объяснения. – Меня Оксана научила. Она может блокировать свои мысли и эмоции от нас с тобой, и она подсказала, как поступать мне. Уже неплохо получается.