Игорь: «Я вот из Москвы, но это исключение, больше я ни одного москвича стриптизера не знаю. Но я не столько из-за денег стал стриптизером, сколько из интереса, были там свои комплексы и заморочки, от которых мне, кстати, стриптиз очень помог избавиться. Мне 19 лет было, для меня поначалу это было развлечение. Мне легко было начать, все данные были, я до этого брейк-дэнс танцевал на Старом Арбате, рост, внешность — все было, так почему бы не попробовать? У приезжих другая ситуация, там все жестче, им деньги нужны квартиру снимать и вообще выживать как-то. Я сначала думал, что у меня это временное, пока учусь в институте, подрабатываю. А по итогу до сих пор работаю. В Морфлоте по 3 года служат, а я 7 лет без остановки на социальном фронте в эротических войсках».

Никита: «Меня пригласила одна девочка стрипка, мы с ней в ночном клубе познакомились. Мне это показалось прикольным, каких-то моральных предубеждений у меня на этот счет не было. А вообще я повар, и на тот момент я поваром и работал, и тут ничего себе, совсем другая индустрия, другие деньги, девушки в неограниченном количестве. В общем, я даже не думал, сразу уволился и ушел в стриптиз. Танцевать я тогда вообще не умел, всему по ходу учился, сначала не очень получалось, потом все лучше, лучше. Все остальные примерно так же попадают, случайно, просто у кого-то тело спортивное, кто-то из бодибилдинга приходит, кто-то из танцев. Я, кстати, этой стрипке, которая меня пригласила, до сих пор очень благодарен. Я сразу понял, что это мое, я этим буду заниматься. Молодые, они не столько за деньги идут работать, сколько за бесплатный секс. Каким бы красивым ты ни был в обычной жизни, так легко получить секс нельзя, а здесь женщины сами предлагают да еще и платят за это. Сейчас для меня секс — это вообще не основа, деньги тоже на втором месте, а в основном это образ жизни».

Кирилл: «Я вообще с самого детства стеснялся своего тела. Когда был маленький, даже на море не раздевался, купался в майке, а потом вышло так, что я стал танчить с голой жопой на публике. Я с детства танцами занимался, а с 15 лет работал: на стройках работал, на сборке мебели, go-go танцевал, еще кучу всего делал, а в 22 попал в шоу-балет CandyMEN. У нас в Белоруссии это лидеры танцевального движения, этому шоу 20 лет уже, там три парня было, сейчас им уже по 40 лет, и они устроили кастинг, чтобы молодых набрать. Наверное, я пошел на этот кастинг, потому что старался преодолеть свою стеснительность. Взяли меня и еще двоих. Когда я самый первый раз танцевал в шоу, это было жутко: ты на сцене, с голой жопой, а в зале публика… А потом с каждым разом все проще становится, и уже чувствуешь себя совершенно спокойно. Но это в любом случае было настоящее шоу, сцена, это не то, что в Москве считается стриптизом. Я тогда жил сценой, мне дико нравилось, потому что это как прожить еще одну другую жизнь. У нас каждое выступление было с темой, то есть я играл маленькую роль, и я мог ее делать так, как я хочу, как я чувствую. В реальной жизни я тихий, спокойный, мне и раздеваться неловко, а на сцене я как другой человек, может быть, более смелый и яркий. Сцена — это такая сильная подсадка, от нее трудно отказаться. Я два года в CandyMEN проработал, мы всю Белоруссию объездили, Польшу, Латвию, а потом я кинул все и приехал в Москву. Для меня это такая ломка была жуткая. Я так воспитан, я первый месяц не мог от девушки деньги брать, это просто ужас был, а дальше уже более-менее пошло, я научился ставить как стенку на работе. Закрылся — и тебе становится уже все равно, ты все можешь. Но то, как я веду себя в клубе, в реальной жизни я так не могу. Поэтому я из стриптизеров уже через три месяца перешел в менеджеры зала, это и круче, и мне самому комфортнее. Сейчас танчу мало, но цены на меня выше, чем на стриптизеров. У всех парней полчасика 2 тыс. руб, а у меня — 5, потому что менеджер».

Если парень проработал в стриптизе пару лет, значит, он профессионал и вообще звезда. Те, кому не удается стать звездой, сливаются гораздо раньше, потому что при заработке в 40 тыс. эта работа вообще теряет всякий смысл. На что тратят свои шальные миллионы звезды стриптиза? Не на женщин же, в конце концов.

Никита: «Многие парни ходят в стриптиз, я — нет, я не любитель стрипок. Я трачу на тачки, путешествия, шмотки, стероиды, наркотики, на женщин мне тратить не надо, женщин и так хватает».

Игорь: «Большинство парней, которые идут в стриптиз, надеются на богатую сладкую жизнь за чей-то счет. Предел мечтаний — это сесть кому-то на шею. По мне это неправильно. Хотя стриптиз это, по сути, продажа себя как мяса, как материи, но я все свои трудовые деньги коплю, я не просадил их на бухло, на тряпки, на тачки, как большинство. Легкие деньги затягивают, если ты за ночь заработал, то почему бы за день не потратить? Ведь завтра еще будут деньги. Все привыкают хорошо есть, хорошо одеваться, ни в чем себе не отказывать, а ведь золотой миг, он часто недолог, ну суждено тебе три года быть на пике, пока ты молодой, свежий, еще не переутомлен этим всем, еще глаз горит — вот если за это время не создать плацдарм, не купить квартиру, ипотеку не взять, хотя бы комнату на окраине не купить, потом это все уже будет невозможно. Но люди об этом забывают. Они приезжают нищие, несчастные, «пожалейте меня», а потом им чуть-чуть только дают, и они уже обо всем забывают, уже не помнят, какими были, уже экономить не могут, все сразу на широкую ногу начинают жить, с размахом, ну и заканчивается все, естественно, печально. Быстро взлетают, еще быстрее падают. 85–90 % стриптизеров исчезают в никуда, превращаются в разбитое корыто. Кто-то женился вроде на богатой, а через год его выгнали, кто-то чуть ли не на заводе работает, кто поехал домой лечить депрессию, зализывать раны. Основная масса глубоко несчастны. А сколько людей на моих глазах стали наркоманами, спились, вообще потеряли человеческий облик — соблазнов в этом мире очень много, туда и без денег можно провалиться, а уж с деньгами вообще элементарно. Очень мало кому удастся остаться собой. Если нет мозгов на сделку с дьяволом, то весь эпатаж, вся эта энергетика чумовая, на которую женщины ведутся, это все в кредит, а потом приходят и просят рассчитаться.

Я считаю, что самое главное — не утонуть в этой трясине, вылезти оттуда и остаться человеком, поэтому я никогда не забываю, каким я начинал, зачем начинал, зачем сейчас я работаю. А вообще, если бы у меня не было жены, я не знаю, что бы сейчас со мной было. Ты все время ходишь как по краю пропасти, без нормальной женщины рядом удержаться очень трудно, тебя нести просто начинает. Поэтому все, что у меня есть, все, чего я добился, это только благодаря моей жене».

Когда смотришь на крепких, здоровых молодых парней с идеальными телами и крепкими мышцами, трудно поверить в то, что они принимают всякие препараты. А они принимают, причем многие в лошадиных дозах. И это один из основных рисков профессии.