Спустя час или два остальные ребята забирают свои вещи и разъезжаются по домам. Я не иду провожать их к воротам, лишь с разбегу ныряю в бассейн и плаваю в нем до изнеможения, до тех пор пока мышцы рук не начинают болеть.

Когда выбираюсь на поверхность обтираю тело полотенцем и закинув его на плечо возвращаюсь в дом. Поднимаюсь на второй этаж, легонько стучу в комнату Мии, но не услышав ответ захожу к себе в комнату.

Принимаю прохладный душ, а затем забираюсь на кровать и достаю «Макбук», чтобы какое-то время поработать. Незаметно для себя заканчиваю только ближе к вечеру, когда за окном уже начинает темнеть. Я захлопываю крышку «Макбука», массирую пальцами в уголках глаз и понимаю, что по сути в огромном доме Шона нечем заняться. Интересно, чем он делает здесь унылыми вечерами? Трахает служанок? Играет с ними в прятки?

Накидываю на обнаженное тело футболку и шорты и выхожу из комнаты, чтобы поужинать. Непроизвольно останавливаюсь у комнаты Недотроги и увидев, что там не горит свет спускаюсь вниз. Неужели Мия обиделась и уехала, не попрощавшись?

В доме тихо и словно ни одной живой души, хотя я знаю, что в конце левого крыла на первом этаже живут две помощницы по хозяйству. Прохожу на кухню, открываю холодильник, который до отказа забит едой и свежими продуктами и понимаю, что мне хочется приготовить что-то самостоятельно. Подобие того, чем я питался дома, в России.

Достаю свежее мясо, овощи, лук и принимаюсь за готовку хотя повар из меня честно говоря никудышней. Знала бы мать, что мы питались с отцом, когда ее не стало… Привыкшие к домашней выпечке, к свежим первым блюдам, компотам и киевским котлетам мы перебивались полуфабрикатами и «Ролтоном», хотя есть по правде говоря совсем не хотелось. Отец заваривал какие-то стрёмные быстрорастворимые каши, которые практически никогда не съедались до конца, регулярно покупал сосиски и лапшу.

Пока в один прекрасный момент не притащил домой кулинарную книгу, сказав, что достаточно травить себя. Что матери наверняка не понравилось бы, чем и как мы питаемся. И что мы должны научится наконец существовать без нее.

— Очень вкусно пахнет, — слышится тихий голос Мии из-за спины.

Поворачиваюсь лицом и непроизвольно улыбаюсь, когда замечаю ее стоящей у широкой колоны в простой белой футболке и в цветастой юбке до колен. Судя по её припухшим векам, она спала. Или плакала. Или и то, и другое что вполне вероятно. И почему-то мне очень хочется надеяться, что не я был причиной её слез.

— Это мясо по-французски, — объясняю и поворачиваюсь к плите. — Ты голодна?

— Немного, — Мия садится за высокий стул у барной стойки и с интересом наблюдает за тем, как я заканчиваю приготовление.

— В таком случае давай поужинаем на веранде? Мне показалось, что там очень уютно. Вот, возьми соус и тарелки, а я — все остальное, — Мия тут же поднимается с места и радостно помогает мне. — Выпьем вина?

— Нет, прости, — смущается, покрываясь легким румянцем. — Кажется у меня аллергия на алкоголь.

Мы улыбаемся и перемещаемся на веранду. Садимся за плетеный стол, расставляем тарелки, раскладываем столовые приборы, подаем исходящее жаром мясо. Затем молча приступаем к трапезе, изредка посматривая друг на друга.

— Очень вкусно, Кит. И необычно.

Я просто киваю в ответ и откладываю приборы в сторону. Мия красивая. Нет, не просто милая, хорошенькая или симпатичная, а именно красивая. Я заметил это только сейчас. У нее выразительные скулы, ровный нос, пухлые губы и красивые глаза с длинными изогнутыми ресницами. И ей безумно идёт родинка над нижней губой. И Мия ест даже как-то особенно красиво. Настолько, что сам того, не замечая я сижу и таращусь на нее несколько минут подряд.

Кажется, она перехватывает мой интерес и надпивая апельсиновый сок произносит:

— Сегодня ярко видно звёзды. Я часто смотрела на них, когда жила с отцом. Забиралась на второй этаж, укутывалась пледом и верила словно маленькая, что одна звезда из них — моя мама.

— Твой матери нет в живых? — меня шокирует ее признание, хотя что я вообще могу знать о ней, кроме того, что она выходит замуж за Шона?

У нас чёрт возьми есть что-то общее. И в этот самый момент я понимаю, что хочу её знать чуточку больше других. Возможно больше, чем её когда-либо узнает Шон.

— Мама умерла два года назад. Её сбила машина на перекрестке. Нелепая случайность, чья-то ошибка и моя самая большая боль…

— Мне очень жаль, Мия, — подвигаю свою руку к её ладони и слегка сжимаю.

Она вспыхивает словно спичка, напрягается, смотрит на меня широко раскрытыми глазами и плавно высвобождает руку.

Мы ненадолго замолкаем. Смотрим куда-то на звезды и мне впервые хочется уверенно заявить, что с Мией хорошо молчать. Хорошо просто быть рядом, хорошо разговаривать. И несмотря на разный менталитет нравится чувствовать каждую её эмоцию.

И хотя я до сих пор как могу сопротивляюсь и отганяю любой приступ симпатии связаный с ней, сейчас хочу послать всё к черту и просто наслаждаться моментом.

Когда на улице становится прохладнее и с залива начинает дуть сильный ветер я предлагаю переместится в дом. Мы относим посуду, ставим её в посудомоечную машинку и расходимся по комнатам. Уже в коридоре я окликаю Мию.

— Ты что-то хотел, Кит?

— Между нами ничего не было, Мия.

Она заинтересовано склоняет голову набок и слегка улыбается.

— Ты просто уснула, а я лег рядом. Так что, если ты волновалась — за рамки ни ты, ни я не перешли.

— Спасибо, Кит. Спасибо, что сказал правду.

— Спокойной ночи, Мия.

Глава 24.

Мия.

Я просыпаюсь рано утром, когда слышу тихий вкрадчивый стук в свою комнату. В сердце теплится надежда, что это Кит решил пожелать мне доброго утра, но, когда дверь открывается шире и я замечаю Сару, не могу сдержать разочарованного вздоха.

— Доброе утро мисс Харви. Лили просила передать что завтрак уже на столе, а я тем временем могла бы убраться в Вашей комнате и заменить постельное белье на свежее.

— Приступайте, Сара, я сейчас спущусь на завтрак.

Помощница по дому проходит в комнату с ворсистой щеткой для пыли, а я тем временем убегаю в душ. Встаю под теплые струи воды и осознаю, что у меня впервые за долгое время радостное настроение и улыбка буквально не сползает с лица. Мне хочется петь и улыбаться, делится своей радостью со всеми окружающими, но более чем уверена, что эйфория вряд ли продлится долго. До первого приезда Шона. Еще несколько дней.

Надеваю белое платье с нарисованными крупными пионами, распускаю волосы по плечам, наношу на губы прозрачную помаду и спускаюсь вниз. У меня все еще есть надежда на то, что я увижу Кита во время завтрака, наплевав на все запреты и предостережения Шона и Софи.