в чем-то виновен. Я вошел в кабинет и жестом пригласил двух мужчин следовать за мной.

– Принести вам кофе? – Джим Келлер покачал головой, а Брайан изучал свои руки. – Точно? Он варится примерно с восьми утра. Наверное, сейчас самое оно.

– Чем мы можем помочь, Уолт?

Из всех опрошенных молодых людей меньше всего я причислял к изнасилованию Брайана. Не знаю, всегда ли он выглядел таким грустным или все стало только хуже после суда.

– Джим, тебе принадлежит та земля рядом с БЗР, где Боб Барнс пасет овец Тома Чатэма?

– Да.

– Там мы нашли Коди Притчарда. – Я взглянул на Брайана. – Вы не разговаривали за последние пару недель?

– Нет. – Я повернулся к Джиму, который, в свою очередь, повернулся к Брайану, который все так же изучал свои руки. – Так ведь?

Видимо, Брайан нашел на руках что-то очень интересное.

– Нет, сэр.

– Джим, твоя жена в машине, кажется, чем-то очень расстроена, может, ты ее проведаешь?

Он снова посмотрел на Брайана.

– Отвечай на все его вопросы, и уж лучше тебе говорить правду.

Я позволил этому приказу висеть в воздухе, пока дверь тихо не закрылась. Брайан Келлер был красивым парнем с широкими скулами, волевым подбородком и маленьким, закругленным шрамом у шеи. Он бросил жизни вызов, и та в ответ надрала ему задницу. Я посмотрел на этого юного сорванца, и мне тоже стало грустно.

– Брайан? – Он вздрогнул и на секунду встретился со мной взглядом. – Ты разговаривал с Коди?

– Нет, сэр.

– Совсем?

– Да, сэр.

Я ему поверил. Пустые оболочки, как правило, не врут. Я потянулся и сцепил руки за головой.

– Вы вообще общались после суда?

– Нет, сэр.

– Может, ты знаешь про какие-то угрозы в его сторону? У него были враги? – После этого послышался резкий вдох. – Помимо очевидных.

– Я бы с радостью убил этого подонка.

– Правда? – Мои брови сами поползли вверх.

Брайан вернулся к изучению своих рук.

– У меня будут проблемы, если я скажу «да»?

– Не больше, чем у всех нас. – Я прошел в приемную и налил себе кофе. – Точно не хочешь? Он правда неплохой.

Брайан согласился, наверное, потому, что его учили соглашаться на все, что тебе предложили дважды. В машине у окна, похоже, велась серьезная беседа, и я задумался о своей дочери. Как заставить детей делать правильный выбор? Как не дать им закончить там, где сейчас находился парень в моем кабинете?

Я принес Брайану кофе и сел на стул рядом с ним, снимая шляпу и кидая ее на стол. Кобура впивалась в бок, но я не обращал на это внимания. Как и Брайан. Я отхлебнул кофе.

– Брайан… Чисто для справки, я не думаю, что ты убил Коди Притчарда… Насколько я помню, твои заявление и показания указывают на то, что ты не был вовлечен в изнасилование.

– Так и есть. – Он поднял на меня взгляд, и лучше бы я был мойщиком машин.

– Тебя обвинили только как соучастника с условным сроком.

– Да, сэр.

– Ну, это же хорошо.

Брайан сделал глоток кофе и скорчил рожицу.

– В некоторые дни я просто не могу этого выносить.

Теперь он открыто плакал, и я наблюдал, как слезы текут по его лицу и капают на рубашку.

– Чего выносить?

Брайан утер лицо рукавом свой фланелевой рубашки.

– Окружающих… то, как они смотрят на меня… будто я хуже куска дерьма.

– Ну, боюсь прозвучать банально, но тебе просто придется показать всем, что они ошибаются.

– Да, сэр.

– Хватит уже сэркать.

– Да, сэр.

Я купил шампунь по дороге домой. Там фундамент крыльца тянулся уже по всей ширине хижины. Шесть балок два на два не уступали усиливающемуся ветру, а маленького красного джипа уже не было.

5

Я вышел из дома около 5:30 утра, сумев избежать встречи и с «Ред Роуд», и с Генри. Может, он и не собирался заставлять меня бегать два дня подряд, но лучше не рисковать. Было немного облачно, но солнце отважно пыталось расчистить небо и обещало всем тепло, какого не было за последние несколько дней. Иногда я подумывал о том, чтобы отправиться на юг вслед за гусями, прорваться через перевал Ратон Пасс и узнать, нежны ли в Нью-Мексико шерифы. К северу от Денвера трудно было найти хорошую мексиканскую еду. Мне нравился Таос, но Хатч, наверное, подходил мне больше.

Я поехал по 14-й до Лоуэр-Пайни и срезал по 267-й до Рок-Крик, медленно продвигаясь вверх по предгорьям. Я подумал о Вонни и понял, что мне ее не хватало. Но, пожалуй, для этого было еще слишком рано. Я немного переживал, что сказал или сделал что-то не так и она больше не захочет со мной встречаться. Я встречался с собой каждый день, и мне с собой было не очень-то интересно. Я пообещал себе, что позвоню ей и приглашу на настоящее свидание, может, на обед, чтобы снизить ожидания.

Насколько я знал, Эсперы не ответили Руби. Придется на обратном пути от Омара заехать к ним и решать вопросы на месте, если только я не позвоню и не попрошу об этом Вик. Раз Терк в Паудер, у меня мало людей. После мыслей о Терке я заставил себя думать о чем-то другом. Было сложно. Я добрался до вершины одного из хребтов и только потом позвонил Руби, чтобы она послала к Эсперам Ферга. Она напомнила мне, что я не забрал спортивные штаны и что Вик, наверное, обидится.

– Она там?

– Говорит по телефону с шайеннами.

– Так рано? Скажи ей, что информация по уликам на моем столе и…

– Она уже все взяла.

– А. – Я подождал, но Руби молчала. – Тебе еще что-то нужно?

– Тебе нравится там у Омара?

– Да, я в восторге.

– А нам все равно. – Кажется, на заднем плане послышался смех, но это не точно.

Дворец Омара был сделан из бревен, как и мой, но на этом все сходство заканчивалось. В отличие от дома Вонни, здесь надо было парковаться в круглой зоне перед домом после того, как машину пускали через ворота, которые находились примерно в паре километров по асфальтированной дороге. Никто ничего не сказал, но ворота медленно поднялись, и я улыбнулся и помахал маленькой черной камере. Я посмотрел на дом и задумался, сколько камер сейчас меня снимало. Это место впечатляло, как и полагается многомиллионным особнякам. Архитекторы из Монтаны использовали комбинацию массивных бревен ручной работы и стружки, чтобы создать сочетание старого и нового, а главное – дорогого.

Я постучался и скорчил рожу