уже некуда, но тот не останавливаясь продолжал опускаться. На очередном уровне он наконец свернул в коридор. Том крадучись двинулся следом.

Этот этаж был запущен ещё сильнее. Черви и ракушки оккупировали буквально всё. В проходах, когда-то бывших прямыми и гладкими, образовалось множество тёмных впадин и укромных закоулков. Некоторые коридоры сузились настолько, что через них не смог бы протиснуться даже самый тощий дракон. Верховный маг плыл уверенно, а вот Том дороги не знал. В какой-то момент, потеряв дракона из виду, мальчишка стал лихорадочно искать выход, оставляя на стенах коридора метки в надежде найти по ним обратный путь. Он испуганно вздрогнул, услышав из очередного коридора драконий детский смех, но вход туда был настолько заросшим, что в проём невозможно было просунуть даже кулак. Можно было бы вообразить, что туда протиснулся дракон-детёныш, но Тому в эту минуту вспомнились рассказы болтливого слуги о привидениях. И впрямь, кто знает, какие из историй о древнем дворце являются вымыслом, а какие – правдой?

Удивительно, но здесь, среди заброшенных помещений, неожиданно оказалось место, где царило непривычное оживление. В огромном зале, стены которого были исписаны магическими символами, в центре вокруг светло-розового пятна от лампы-медузы столпились драконы. Много других драконов всех возрастов и размеров лежали на каменных глыбах и уступах со всех сторон и спали беспробудным сном. Из зала в другое помещение вела боковая дверь. Она была приоткрыта, и можно было разглядеть за ней кладовую, где грудами были сложены сонные камни – белёсые, похожие на осколки луны. Том успел пригнуться, никто его не заметил. Он стал продвигаться дальше и достиг перекрестка между коридорами. Один из путей вёл в сокровищницу. Но только он собрался туда свернуть, послышались голоса.

– Прошу, скажите, что это неправда! – взывал к кому-то умоляющий голос дядюшки Тумера. – Я всей душой верил, что вы друг Стражу.

– Что ты слышал? – с досадой перебил его другой дракон.

Это был голос Мистраль.

– Не притворяйтесь! – дядюшка Тумер потерял самообладание. – Мне известно, что вы задумали. Вы и Верховный маг. Нет такого секрета, который король может утаить от своего шута. Он хвастался, а я подслушал. Он говорил, что сумел вас заставить и вы помогли ему украсть яйцо. А теперь он намерен пробудить феникса раньше времени. Он так же безумен, как тот монстр, Ваттен!

Том резко втянул ноздрями воду. Он отказывался верить своим ушам. В полной тишине он ждал. Он был уверен, что Мистраль, его друг, станет всё отрицать. Но она тихо промолвила:

– Родное царство рушится на наших глазах. На свете нет более мудрых существ, чем наш народ, драконы. Если мы и обратимся к силе феникса, то только чтобы устоять против наших врагов. Мы не станем использовать его могущество во вред миру. То, что мы делаем, мы делаем ради наших сестёр и братьев.

Том застыл в оцепенении перед лицом чудовищного предательства. Предательства от близкого друга. Но потрясение быстро сменилось гневом, и это его отрезвило. Если бы не злость, он бы, наверно, выскочил из укрытия и в отчаянии закричал на неё. Похоже, дядюшка Тумер был шокирован не меньше.

– И это говорите вы! Та, для кого честь всегда была превыше всего! – Голос шута срывался. – Ваши друзья верили вам как себе. Вы знали об этом – и всё же нашли в себе силы взять яйцо.

– Я поняла, что на свете есть нечто несравнимо более ценное, нежели моя честь, – ответила Мистраль. – И это спасение моего народа.

– Украсть! Даже во имя спасения всех драконов – как вы могли пойти на такую низость?

– Как смеешь ты указывать мне? Тебе ли судить о том, что хорошо и что плохо?

– Я всего лишь говорю вам правду! – возопил шут. – Так же, как вы когда-то давно сказали королю. Или… неужели таковы изначально и были ваши намерения?

– За кого ты меня принимаешь? – вспылила Мистраль. – Таковы были намерения короля с того самого момента, как он узнал, что Страж просит аудиенции. Но не мои. Тогда я думала лишь об одном: о безопасности феникса и Стража.

– В тот самый первый день он так неистово желал поместить яйцо в сокровищницу. Если бы я знал тогда… О, тёмные времена! Драконы до того обезумели от страха, что помышляют о том же, что и гнуснейший из монстров! – Дядюшка Тумер покачал головой: – Страж настоял на том, чтобы оставить яйцо при себе. Выходит, тогда его величество и решил задействовать вас, чтобы заменить настоящую розу на подделку.

– Я отказывалась, сколько могла, – жёстко заявила Мистраль. – Даже зная, как одно несчастье за другим потрясают наши земли. Не слыша за всё время ни одной доброй вести.

Неудивительно, подумал Том, что она каждый раз возвращалась с военного совета такой уставшей и раздражительной. Король и знатные царедворцы, должно быть, единодушно взывали к её чувству вины, чтобы вынудить её выкрасть яйцо.

– Я думал, ваша твёрдость непоколебима.

– Я сама так думала, – призналась Мистраль, – пока Безымянный не напал на этот самый дворец. Если и здесь уже стало не скрыться от врагов, то где тогда? После той битвы я поняла, до какой степени серьёзно наше положение. Наше, драконов, целого народа. У нас нет выбора, мы должны пробудить феникса.

Тома терзали мучительные вопросы. Понимал ли он до сих пор, как много значит для Мистраль её родная стихия? Готова ли она пожертвовать во имя неё всём, даже друзьями?

– Ещё не поздно! – сокрушался дядюшка Тумер. – Возвратите яйцо Стражу, верните себе доброе имя!

В голосе Мистраль зазвучали опасные ноты:

– Что есть честь, когда борьба идёт за выживание всего вида? Но я и не ждала, что меня поймёт такой трус, как ты.

– Подождите! – Одинокий возглас Тумера донесся из глубины коридора.

– Не досаждай мне более, шут! Я не допущу, чтобы племя драконов исчезло с лица земли. – Сердитый голос Мистраль прозвучал где-то совсем близко.

Том юркнул в расщелину. Твёрдые щупальца коралла впились ему в спину, когда он вжался в стену, пропуская мимо разгневанного дракона. Сразу следом из темноты возник дядюшка Тумер. Он остановился прямо напротив того места, где у стены стоял Том. Но шут был так погружён в горестные раздумья, что не взглянул ни вправо, ни влево. Повесив голову, с печальным звоном бедняга оттолкнулся и поплыл дальше. Когда он пропал из виду, мальчик выскользнул из укрытия и выглянул в соседний коридор, но Мистраль тоже не было видно. А ещё через секунду в отдалении послышался скрип закрывающейся тяжёлой двери.

Том ненавидел, когда ему лгут. Ещё хуже была ложь от друга.