litbaza книги онлайнСовременная прозаОдинокое место Америка - Ирина Борисова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 43
Перейти на страницу:

Чарли рассказывает нам о девушках на фотографиях: вот эта, в конце концов, сказала ему, что вряд ли когда-нибудь уедет из России, другая ему понравилась, и он понравился ей, но у него возникли разногласия с ее дядей, новым русским — Чарли рассказывает длинную запутанную историю о том, как он не проводил эту девушку вечером домой, потому что не понял, что это от него ожидалось, а потом ее дядя, открыв дверь своим ключом, ворвался в его квартиру, нарушив все нормы прайвиси, и, не найдя племянницы, пообещал, однако, открутить Чарли голову за плохие манеры и, растерянно хлопая ресницами, Чарли спрашивает у нас, как мы можем это объяснить.

Чарли также показывает нам фотографии киргизского праздника, где на площади города, окруженного горами со снежными вершинами, едят, пьют, гуляют черноволосые, черноглазые люди в высоких круглых шапках, и, неожиданно вытащив из чемодана точно такую же шапку, Чарли надевает ее на голову, мы с Валей смеемся, а он, улыбаясь, говорит, что в детстве любил читать книги о соколиной охоте, когда сокол сидит на железной перчатке у всадника, а потом летит за добычей. Чарли вскидывает на нас свои близорукие глаза и говорит, что он всегда больше мечтал о жизни, чем жил, реальная жизнь казалась ему менее значительной той, которую рисовало ему воображение, он мечтал о женщинах и не замечал тех, что были рядом, поэтому, наверное, в сорок три года у него нет ни работы, и ни семьи. Но, улыбнувшись и подняв один палец вверх, Чарли прибавляет, что он мечтал также увидеть когда-нибудь соколиную охоту, частично поэтому он и поехал в Киргизию и, действительно, увидел ее на том празднике, так что, по крайней мере, одна мечта в его жизни сбылась.

Потом Чарли показывает нам фотографии городка, где живет, фотографию библиотеки, где он берет книжки, прачечной, куда ходит стирать, чтобы немного пообщаться с соседями, и, наконец, фотографию своего дома, легкого одноэтажного строения, стоящего на пустынной безлюдной улице среди таких же домиков с газонами и машинами перед входами. Он показывает также свои фотографии в интерьере дома, которые он сам снял автоспуском: на кухне со сковородкой, в которой он что-то жарит, у компьютера в комнате, в холле у телефона. Валя спрашивает, звонит ли он кому-нибудь по телефону, и звонит ли кто-нибудь ему, и, задумавшись, Чарли отрицательно качает головой, потом говорит, что в феврале, когда на него накатила депрессия, он звонил сестре, но ее не было дома, и он оставил ей сообщение на автоответчике, и, возможно, теперь и она когда-нибудь ему позвонит.

Он вытаскивает из чемодана еще один фотоальбом, говорит, что этот альбом ему подарил отец. Мы с Валей знаем, что Чарли был приемным ребенком в семье, где, кроме него, было еще двое приемных детей, и Чарли показывает старые черно-белые фотографии себя, мальчика с маленьким братом на руках, фото взрослых брата и сестры, родителей.

Чарли говорит, что его родители были умные и образованные люди, отец был ученым-химиком, а мать — учительницей, брат и сестра оказались под стать им, Чарли показывает на их умные глаза и одухотворенные лица на портретах. Чарли говорит, что брат его стал вице-мэром городка в Небраске, и только он, Чарли, плохо учился и был единственным тупицей в такой умной семье, и иногда ему кажется, что, возможно, было бы и лучше, если бы его усыновили люди из рабочего класса, в их семье он чувствовал бы себя более на месте, не ревновал бы их всех к тому, что для них не существовало барьеров, которые ему было не преодолеть.

Валя спрашивает, было ли его детство счастливым.

— Очень, очень счастливым! — с жаром восклицает Чарли, показывая фотографии рыбалки, где они с братом стоят с огромными, в половину их детского роста, рыбами в окружении каких-то мужчин, среди которых отец, и фотографию охоты на диких гусей, где охотники стоят таким же полукругом, позируя перед камерой, а дикие гуси уже понуро свесили длинные шеи параллельно убившим их ружьям.

Чарли говорит, что в те счастливые времена он не понимал, каким хорошим другом был для него отец, что отец всегда старался помочь и быть рядом, а он, Чарли, уехал из дома в шестнадцать лет, чтобы никогда больше не возвращаться, а когда отец прислал ему на восемнадцатилетие этот альбом, Чарли бросил его на полку и раскрыл впервые только не так давно.

Валя спрашивает его о работе на почте, сколько он зарабатывал и почему ушел, и Чарли говорит, что его босс пятнадцать лет подряд внушал ему, что он — пустое место, а женщины, с которыми он там работал, принимали это как должное, тем самым выказывая свое отношение, или отсутствие отношения к нему, и он постепенно начал понимать, почему некоторые почтовые служащие в Америке иногда приносят в офис ружье и палят во всех подряд, вот он и ушел, чтобы не доводить себя до греха.

Валя сразу откликается, что в музыкальной школе, куда она устроилась на работу, приехав в Питер, ей тоже дали понять, что уровень преподавания у них выше, чем может обеспечить она, и это было тем более обидно, что в Казахстане она не раз выигрывала звание лучшего учителя музыки города, она любила свою работу и целиком отдавала себя ей.

Валя спрашивает у Чарли, что он собирается делать, вернувшись в Америку, и Чарли отвечает, что, наверное, устроится клерком в магазин или шофером такси. Валя спрашивает, сколько получает в Америке учитель музыки, или парикмахер, или продавец, хватит ли на жизнь, на уроки хореографии для дочки, и Чарли отвечает, что если муж работает, то должно на все хватить.

И, посмотрев на часы, Валя ужасается, как уже поздно, мы встаем, прощаемся с Чарли, оставляя его среди разложенных по всей комнате вещей и фотографий, выходим на улицу, на которой уже нет и в помине никакой жары, и мы вспоминаем, что еще апрель, и, ежась от продувающего нашу легкую одежду ветра, мы быстро идем к метро.

Валя говорит что-то про свою подругу, вышедшую замуж в Венгрию и живущую там, что у этой подруги есть хоть какие-то знакомые и что в отпуск они с мужем куда-то ездят, в то время как Чарли писал ей, что предпочитает в отпуске сидение дома борьбе за несколько квадратных метров пляжа на переполненном народом побережье. Валя говорит, что Америка — одинокое место, что она уже не уверена, что действительно туда хочет, и остальной путь к метро мы проходим молча.

А на следующий день мы идем с Чарли в Эрмитаж с другой женщиной, художницей, и они говорят больше об искусстве и о картинах, и расстаются, не назначив следующей встречи. А еще через день освобождается, наконец, женщина, с которой Чарли дольше всего переписывался и которую хотел в первую очередь повидать; мы едем с ней в Петергоф, она сразу начинает задавать Чарли фундаментальные вопросы относительно его взглядов на семью и брак и его способности выполнять взятые на себя обязательства, и, когда вечером Чарли звонит мне и говорит, что больше всех ему понравилась Валя, мне кажется, я была готова услышать именно это имя. И я звоню Вале и, услышав мой голос, она вздыхает, как будто бы и не рада, и когда я спрашиваю ее, сможет ли она завтра встретиться с Чарли уже без меня, она снова вздыхает и соглашается.

Перед отъездом Чарли звонит мне и сообщает, что познакомился с Валиными дочкой и сестрой, но прежде, чем решать что-то окончательно, он должен устроиться в Америке на новую работу.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?