litbaza книги онлайнСовременная прозаЗачем Сталин создал Израиль? - Леонид Млечин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 104
Перейти на страницу:

Предлагаю с предложениями Вышинского согласиться».

На сохранившейся в архиве записке написано:

«Тов. Поскребышев сообщил по ВЧ, что т. Сталин согласен. Подцероб».

Александр Николаевич Поскребышев почти три десятилетия был бессменным помощником вождя.

Борис Федорович Подцероб был помощником Молотова, в сорок девятом году стал генеральным секретарем МИД, в пятьдесят втором — заместителем министра иностранных дел.

ГРОМЫКО ПРОИЗНОСИТ СВОЮ ЗНАМЕНИТУЮ РЕЧЬ

Чем более открыто Советский Союз поддерживал сионистов, тем отчаяннее американская администрация сопротивлялась идее создания еврейского государства в Палестине.

Самыми влиятельными противниками сионистов были в Вашингтоне два человека, от которых, собственно, и зависела позиция Соединенных Штатов: Государственный секретарь Джордж Маршалл и министр обороны Джеймс Форрестол. Они опасались, что арабские страны качнутся в сторону России и Америка останется без ближневосточной нефти.

Джордж Кэтлетт Маршалл всю жизнь провел на военной службе. После нападения японцев на американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор президент Рузвельт сделал его своим военным советником. Именно Маршалл рекомендовал Трумэну применить атомную бомбу против японцев в сорок пятом. Маршалла Сталин распорядился наградить полководческим орденом Суворова, вручил награду посол Громыко.

После войны Маршалл ушел в отставку, и Трумэн назначил его государственным секретарем. Маршалл, герой войны, был автором знаменитого плана подъема европейской экономики.

Единомышленником Маршалла стал его первый заместитель и будущий сменщик Дин Ачесон. Он был человеком с характером и с принципами, от которых не отступал. Во время Второй мировой войны Ачесон был сторонником налаживания отношений с Советским Союзом. Он предлагал поделиться секретами атомной энергии с Советским Союзом, считая, что в противном случае Москва потеряет доверие к Америке и Англии.

Но затем Ачесон изменил свою позицию. С сентября сорок пятого он был заместителем государственного секретаря по политическим вопросам. На него больше всего подействовала попытка Сталина заставить Турцию передать Советскому Союзу контроль над Босфорским проливом.

Ачесон провел разговор с президентом Трумэном, убеждая его в том, что Соединенные Штаты должны жестко противостоять Сталину. Ачесон и стал архитектором политики сдерживания. Маршалл часто отсутствовал в Вашингтоне, и повседневной работой американских дипломатов руководил Ачесон. Он не столько думал о нефти, сколько о необходимости помешать Сталину устроить себе плацдарм на Ближнем Востоке.

Сторонники тесных отношений с арабскими странами задавали тон и в американской разведке.

Руководителем разведывательно-информационного управления государственного департамента был недавний посол в Саудовской Аравии Уильям Эдди. Его симпатии к арабскому миру несложно объяснить, если знать, что, уйдя впоследствии в отставку, он получил высокооплачиваемое место консультанта в Арабо-американской нефтяной компании «Арамко».

Главным экспертом по Ближнему Востоку в ЦРУ считался Кермит Рузвельт, внук покойного президента Теодора Рузвельта. После ухода с государственной службы он тоже получил место вице-президента в нефтяной компании «Галф ойл».

Американцы были поражены внезапным интересом Советского Союза к Ближнему Востоку и откровенной поддержкой сионизма.

Второго ноября сорок седьмого года политический советник представительства Еврейского агентства для Палестины в Нью-Иорке Л. Гелбер встретился с директором отдела ООН государственного департамента Дином Раском.

«Г-н Раск принял меня в гостиничном номере госсекретаря Маршалла, — писал в отчете Гербер. — Во время войны г-н Раск был полковником, до марта сорок седьмого года работал по гражданской линии помощником по политическим вопросам министра обороны и стал, предположительно, одной из новых фигур, переведенных в государственный департамент госсекретарем из числа бывших сослуживцев по армии.

Было бы логично полагать, что г-н Раск не является обычным главой департамента. Он тот, кто пользуется доверием и говорит от имени самого генерала Маршалла. И если это так, то некоторым нижеследующим высказываниям г-на Раска следовало бы придать самое большое значение.

Для нашей собственной пользы, по его мнению, мы должны избегать любого проявления привязки к России. Вызывает удивление выступление России в пользу раздела Палестины своей новизной в просионистской политике.

Сейчас за кулисами ведутся разговоры о том, что еврейские перемещенные лица собираются в Констанце на Черном море и отплывают в Палестину из русской зоны. Это обстоятельство мы сами можем понимать как выражение гуманного отношения со стороны СССР, однако другие могут его интерпретировать как маневр великой державы, в котором перемещенные лица играют роль пешек и цель которого — вызвать беспокойство англо-американской группировки.

Г-н Раск посоветовал нам присмотреться к эффекту, который окажет на Соединенные Штаты и западный мир любая особая связь, которую будут усматривать между сионистами и Советским Союзом».

Гелбер спросил Раска, почему, с его точки зрения, Россия стала больше симпатизировать палестинским евреям. Раск ответил, что, с его точки зрения, главная задача русских — торпедировать план Маршалла, для этого они хотят заручиться поддержкой евреев Европы и Америки.

Раск, который сделал большую карьеру и стал при Джоне Кеннеди государственным секретарем, ошибался.

Так что же заставило Сталина сделать все, что было в его силах, для создания Израиля?

Голда Меир, которая была первым послом Израиля в Москве, а потом министром иностранных дел и главой правительства, писала:

«Теперь я не сомневаюсь, что для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока. Но осенью сорок седьмого года, когда происходили дебаты в Объединенных Нациях, мне казалось, что советский блок поддерживает нас еще и потому, что русские сами оплатили свою победу страшной ценой и потому, глубоко сочувствуя евреям, так тяжко пострадавшим от нацистов, понимают, что они заслужили свое государство».

Интересовала ли Сталина судьба евреев, ставших в двадцатом столетии жертвой геноцида? На этот вопрос ответить легче всего: конечно же, нет. Как не интересовала его и судьба и других народов.

Сталин давно перестал ощущать свою принадлежность к грузинскому народу. Он хотел быть русским, считал себя русским. И маленький Вася Сталин с удивлением сказал сестре: « А ты знаешь, что наш папа раньше был грузином…»

Профессор-литературовед Леонид Иванович Тимофеев, который всю войну вел подробные дневники, лишь недавно опубликованные, записал тринадцатого декабря сорок четвертого года: «Говорят, что в последней анкете Сталин указал, что он по национальности русский».

На самом деле Сталин давным-давно не заполнял анкет. Те немногие, кто по долгу службы их видел, — молчали в тряпочку. Но характерно, что об этом говорили. Тема национальности волновала.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?