Станции находились под навесом, рядом с высоким забором, целёхонькие, — кому нужны детекторы и разрядники Вина? Марации фирмы «Телефункен» соседствовали с французскими «Дюкрете», звучащие рации системы Ренгартена от ЮБТиТа[71]стояли рядом с новейшими КСТ, приспособленными для кавалерии. Авинов выбрал вьючную КСТ, достававшую на шестьдесят вёрст, но антенну можно поднять и повыше — всякий немецкий шпион в Петрограде выбирал для тайной передачи высокий шпиль или колокольню… «Троицкий собор!»

Кирилл прошёлся под навесом, оглядел добротную ограду, сбитую из толстых досок. М-да… Тайком не вывезешь. А что, если не сам груз вывозить, а грузовик? Вот занадобился он комиссару!

Бортовые машины «зауэр» и «бюссинг» стояли на пыльном плацу, выстроившись рядами, — Тухачевский велел их подготовить для перевозки бойцов.[72]Парусиновые тенты были сняты и запиханы под лавки, расставленные поперёк кузовов, так что одни гнутые дуги выпирали кверху. Шоффэры заправили грузовики, смазали и даже чуток помыли — садись да поезжай.

Авинов сел да поехал, описав «восьмёрку» между складами. Искровая станция, хоть и вьючная, весила немало.

— Конь я вам, что ли, — кряхтел от натуги штабс-капитан, заталкивая громоздкие ящики в кузов. Уложив туда же тяжёлую вязку кабеля, он накинул сверху тент. Отпыхиваясь, Кирилл сел за руль и завёл двигатель.

— Как говорят товарищи, — пробормотал он, — делаем морду кирпичом…

«Зауэр» тронулся, погромыхивая бортами, скорость особенно не набирая. Сердце у Авинова бухало, гоняя кровь, на губах чувствовался металлический привкус опасности.

У ворот слонялся короткостриженый красноармеец с пузырями на коленях и почему-то в офицерской фуражке с позеленевшей кокардой. Завидев комиссара, боец осклабился, и Кирилл небрежно помахал ему.

— С коммунистическим приветом-с! — пропыхтел он, выворачивая руль.

До самого вечера грузовик проторчал у всех на виду, приткнутый к ограде Николаевского сквера. Всё было спокойно. Возле бывшего Дворянского собрания стояли подводы, нагруженные сундуками, пишмашинками «Ремингтон» и ящиками с бумагами. Председатель исполкома деловито охмурял хихикавшую барышню-делопроизводителя. Бойцы, дымя огромными самокрутками, делали вид, что поправляют поклажу. Картина маслом.

Внимательно осмотревшись, Авинов пробрался к «зауэру», держась в тени деревьев. Выглянув из-за борта грузовика, он обшарил взглядом площадь. Окна на третьем этаже Кадетского корпуса всё ещё светились, там двигались тени.

Заседание штаба проходило по-пролетарски — с галдежом и матом, а вонючего дыму от цигарок напустили столько, что лиц на дальнем конце стола было не различить. Кирилл с наслаждением вдохнул вечернего воздуха, отдававшего речной сыростью и тёрпким духом заволжских лугов.

Очень не хотелось ему затевать своё опасное предприятие, а что делать? Вздохнув, Авинов полез в кабину.

Купол Троицкого собора чётко выделялся на фоне тускневшего заката. Крестообразный в плане, храм был окружён четырьмя колоннадами. Кирилл подъехал к той из них, что уже погрузилась в зыбкую синюю тень. Перекрестившись, он начал разгрузку.

Где на руках, где волоком, штабс-капитан перетаскал все части искровой станции в гулкое пространство собора. Поднял по лестнице на верхнюю галерею и упрятал в маленькую комнатку, пропахшую ладаном. Там лежали сломанные аналои и мятые кадильницы, ребром к стене приставлено было паникадило, похожее на огромное тележное колесо, заляпанное воском; пыльным комом лежали обтрепанные ткани, тускло поблескивавшие золотым шитьём.

Передохнув, Авинов стал разматывать кабель, поднимаясь всё выше, к колоннам, удерживавшим объёмистый церковный купол, — антенну надо бы поднять чуть ли не до самого креста, прости, Господи…

Высокие арочные окна между колонн ещё пропускали закатное сияние, красное с золотом, а город уже погружался в темноту, зажигая редкие огоньки.

Вооружившись мотком верёвки, Кирилл полез под купол, руками нащупывая перекладины неприметной лесенки и холодея: загреметь отсюда было — нечего делать…

Просунувшись в маленькую низкую дверцу, он на коленках выбрался наружу, к основанию громадного купола, заслонявшего темнеющее небо.

— Ох ты…

Соборная площадь показалась Авинову очень-очень далёкой — и очень-очень твёрдой. Раскорячившись, он кое-как привязал верёвку и сбросил её вниз. Спустился на галерею — ноги подрагивали, — привязал к бечёвке кабель, опять забрался на верхотуру, подтянул… Готова антенна.

Комнатку с церковным хламом Кирилл искал почти в полной темноте. Разжегши два свечных огарка, он устроился поудобней, вытер о штаны потные ладони и надел наушники. Эфир отозвался треском помех. Подглядывая в записную книжку, Авинов стал выстукивать точки-тире:

— К-а-п-п-е-л-ю т-ч-к С-р-о-ч-н-о п-р-и-ш-л-и-т-е с-в-я-з-н-и-к-а т-ч-к С-и-м-б-и-р-с-к-е о-с-т-а-л-о-с-ь 2-0-0-0 ч-е-л-о-в-е-к н-а-ч-д-и-в-а Г-а-я з-п-т…

Потея, Авинов передал сообщение и оторвал скрюченные пальцы от ключа. В наушниках задолбила морзянка. Не улавливая передачу на слух, Кирилл не знал, как же ему одёрнуть незримого радиста, чтобы тот пиликал помедленней, и отбил сигнал SOS. Это помогло — после недолгого молчания в эфире зазуммерили отдельные буквы, складываясь в вопрос: «Кто передаёт?»

Вздохнув, Кирилл снова взялся за ключ. Передал, как подписался: «В-е-д-и 0-5».

Внезапно ему почудился неясный шум… Он сорвал наушники и явственно услышал грюканье сапог и громкие голоса, эхом метавшиеся под куполом. Торопливо надев фуражку, штабс-капитан на цыпочках вышел из комнаты.

— Пусто? — разнёсся голос снизу.

— Никого! — отозвался кто-то совсем рядом с оцепеневшим Авиновым.

— Тебе посветить?

— Да щас… Фонарь заело…

Бледный луч жёлтого электрического света, показавшегося штабс-капитану ослепительным, конусом упёрся в пол. В следующее мгновение Кирилл вышиб «Эверэди»[73]из руки смутно видимого красноармейца. Тот вскрикнул от испуга.

— Кто тут? Стой! Стрелять буду!

«Веди 05» на цыпочках перебежал к лесенке, торопливо полез на крышу.

Оглушительно ударил выстрел, загулявший по храму перепуганным эхо. Вытянув вперёд руки, Авинов бросился к окну, нащупал кабель и рванул его. Антенна не поддалась. Штабс-капитан дёрнул изо всех сил — толстый медный провод зашелестел вниз, свиваясь кольцами, и ухнул вниз, хлестнув по не такой уж и далёкой земле.