— С ними он обращается точно так же, как с Зан, — сказала Элейн.

— Скотт и Бонни продержатся не дольше, чем все другие помощники после Морланд! — с жаром воскликнула Филлис. — Но знаешь, я рассмотрела те фотографии в газетах. В одном Бартли прав. Можно не сомневаться, что именно Зан похитила своего ребенка. Я только надеюсь, что она отдала его такому человеку, которому можно доверять.

— Я считаю, это Бартли виноват в том, что она сломалась, — грустно сказала Элейн. — Знаешь, что тут самое безумное? Все то время, пока скандалил со Скоттом и Бонни, он держал телевизор включенным! Звук убрал, но постоянно посматривал на экран и в ту минуту, когда показали фотографию Зан, уносящей Мэтью, просто впился в нее глазами!

— Может, он сегодня из-за этого такой бешеный? — спросила Филлис. — Мне кажется, босс вне себя из-за того, что Зан лгала насчет Мэтью.

— Ты просто не поверишь, насколько он ненавидит Морланд и как теперь радуется, видя, что ей достается. Вообще-то Бартли набросился на Скотта именно тогда, когда тот предположил, что эти снимки могут быть фальшивкой. Не забывай, Зан ведь теперь его конкурентка, она тоже хочет получить заказ у Кевина Уилсона. Если Морланд как-то сумеет доказать, что снимки — подделка, и займется той работой, для Бартли это станет чудовищным ударом. Тут и думать нечего. К тому же есть еще по крайней мере четыре молодых дизайнера, не считая Зан, которые готовы соперничать с ним.

Филлис посмотрела на наручные часы и сказала:

— Мне лучше вернуться на место. Могу поклясться, он уже недоволен тем, что я сделала перерыв на обед, хотя за это время никто и не приходил. Если бы зазвонил дверной звонок, я очутилась бы там за десять секунд. Но вот еще что… ты не помнишь такую особу — Бриттани Ла Монти?

Элейн допила диетическую колу и ответила.

— Бриттани Ла Монти? Конечно помню. Она гримировала у нас моделей и начинающих актрис, которых Бартли нанимал обслуживать приемы с коктейлями и закусками, когда демонстрировал образцы квартир. Это было пару лет назад. Строго между нами, мне кажется, что Бартли имел виды на эту Бриттани. Он ей говорил, что считает ее куда более симпатичной, чем те девушки, которых она гримирует, и постоянно давал ей работу. Мне всегда казалось, что босс встречался с ней где-то на стороне. Мы продолжали отделку одной из квартир по меньшей мере в течение года, а потом Бартли перестал приглашать эту девушку. Думаю, он ее бросил так же, как всех остальных.

— Отец Бриттани, Тоби Гриссом, сегодня утром приходил сюда, искал ее, — пояснила Филлис. — Бедняга очень тревожится. Последняя открытка пришла от нее полгода назад, отправлена из Манхэттена. Он уверен, что у дочери какие-то неприятности. Я ему сказала, что поговорю с тобой, потому что ты должна ее помнить, если она вообще делала здесь хоть какую-то работу. Он обещал вернуться после трех. Я прикинула, что к этому времени Бартли уже будет на пути в Личфилд. Так что мне сказать Гриссому?

— Только то, что она выполняла разовые заказы, к тому же несколько лет назад. Мы понятия не имеем, где его дочь может работать или жить сейчас, — ответила Элейн. — Так оно и есть.

— Но если ты полагаешь, что Бартли может так или иначе поддерживать отношения с Бриттани, то, может, спросишь у него? Вдруг он знает, как с ней связаться? Ее отец сказал, что услыхал кое-что нехорошее от своего врача. Сразу видно, ему отчаянно хочется найти дочь.

— Я спрошу у Бартли, — с легкой нервозностью согласилась Элейн. — Но если между ними было что-то вроде романа, то ему не понравится упоминание ее имени. Он ведь до сих пор кипятится из-за той модели, которая привлекла его к ответу за сексуальные домогательства. Босс жутко из-за этого потратился и вполне может испугаться, что и здесь возникнут сходные проблемы. На карточке, что Бриттани послала отцу, был почтовый штамп?

— Да, нью-йоркский. Но мистер Гриссом сказал, что около двух лет назад Бриттани ему сообщила, что получила какую-то особую работу и не сможет часто давать о себе знать.

— Ох, ну и дела, — вздохнула Элейн. — Интересно, не обрюхатил ли ее Бартли? Когда, ты говоришь, придет отец Бриттани?

— В любое время после трех.

— Тогда будем надеяться, что Бартли уже отправится в Личфилд и я смогу потихоньку поговорить с ее отцом.

Но в три часа, когда Тоби Гриссом робко позвонил в дверь и Филлис нажала на кнопку, отпирающую вход, Бартли Лонг все еще сидел в своем кабинете. Обувь у Гриссома оказалась мокрой и грязной, и Филлис с ужасом наблюдала, как на абиссинском ковре остаются черные следы.

— Ох, мистер Гриссом, — сказала она. — Я вот подумала… может, вы не против того, чтобы вытереть ноги о коврик у двери? — Хозяйка приемной постаралась смягчить свою просьбу, добавив: — Погода сегодня просто ужас что такое, правда?

Гриссом, как послушный ребенок, вернулся к входу, старательно пошаркал там подошвами и сказал, явно не замечая пятен на дорогом ковре:

— Я весь день искал тех девушек, с которыми моя дочь снимала вместе квартиру, когда жила в Нью-Йорке. Теперь мне хотелось бы поговорить с Бартли Лонгом.

— У мистера Лонга важная встреча, — сказала Филлис. — Но его личный секретарь Элейн Райан с удовольствием поговорит с вами.

— Я не хочу разговаривать с секретарями, буду сидеть в этой красивой приемной и ждать. Неважно, сколько времени понадобится, но я увижу этого парня, Бартли Лонга, — с решительным видом заявил Гриссом.

Филлис видела бесконечную усталость в его глазах. Одежда этого человека выглядела так, словно он промок насквозь.

«Не знаю, какая именно у него болезнь, но ему здорово повезет, если он не схватит пневмонию», — подумала Филлис, взялась за телефон и сообщила Элейн:

— Мистер Гриссом пришел. Я ему объяснила, что у мистера Лонга встреча, но мистер Гриссом намеревается ждать, пока мистер Лонг освободится.

Элейн прекрасно поняла предостережение, прозвучавшее в этих словах. Отец Бриттани Ла Монти намеревался крепко поговорить с Бартли Лонгом.

— Я посмотрю, что тут можно сделать, — сказала она, положила телефонную трубку и сосредоточилась.

«Я должна сообщить нашему бесстрашному начальнику об этом визитере, предупредить его», — подумала Элейн.

Огонек, вспыхнувший на панели телефонного аппарата, говорил о том, что Бартли сам звонил куда-то. Когда огонек погас, Элейн встала, постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в личный кабинет Лонга.

Телевизор по-прежнему был включен, и все так же без звука. Поднос с обедом оказался отодвинут на самый край массивного письменного стола. Обычно Бартли звонил и велел кому-нибудь все убрать, когда заканчивал с едой, но на этот раз посмотрел на Элейн удивленно и злобно.

— Я что-то не помню, чтобы посылал за тобой!

Да, денек выдался трудный…

— Никто за мной не посылает, и вы в том числе, мистер Лонг, — решительно произнесла Элейн.