перед её взглядом я поднял подол и показался опухший, в кровоподтёках и ссадинах, после вчерашних экспериментов, ствол органа и помидорки.

— Да, вчера у нас тут весело было! — подтвердила Таня.

Ольга достала из сумки какую-то металлическую штуку, на первый взгляд напоминающую что-нибудь из кухонной утвари и подошла с ней ко мне.

— Подожди! Пусть напоследок расслабится! — попросила её Таня и, обращаясь ко мне, добавила: — Давай, я разрешаю!

Я взял ствол своего органа в руку и начал быстро ей манипулировать. Вчерашние побои причиняли боль, а из запёкшихся ран снова начала сочиться кровь. Боль не давала закончить это дело быстро, поэтому, чтобы побыстрее прекратить мучения, я решил, что пусть мне сейчас будет очень больно, но зато не долго, и начал двигать рукой почти со сверхъестественной скоростью, отчего боль стала ещё сильнее, и ранка от розги на головке ствола открылась и закровоточила. Но мне это помогло, и через пару минут я уже слизывал семя из заранее поставленной перед окончанием ладони.

— Значит, так, Тань, смотри. — Ольга хотела объяснить Тане как пользоваться штуковиной.

— На фиг, пусть он сам одевает, буду я ещё руки пачкать! — ответила Таня.

— Хорошо! — не стала возражать Ольга и, протянув эту хрень мне, сказала: — Одевай.

Эта штука была из двух частей. И я понял сразу, как этим пользоваться. В первую часть в виде одного кольца от наручников, только с петлёй, я просунул свой ствол органа. Вторую часть, похожую на немного изогнутый шприц, только из металлических прутьев, которые сходились на одном конце, одел другим концом на первую, поместив в капкан свой орган. Ольга дала мне маленький навесной замок, и я пристегнул им обе части.

— Это ещё не всё! — Ольга поправила этот агрегат, теперь в первую часть были помещены и помидорки, и не сильно сжала. Теперь эту штуку было не реально снять — диаметр кольца, конструктивно похожий на наручники, уменьшился и обратно его расширить без ключа было невозможно, и кольцо это находилось между телом и помидорками.

— На, вот тебе ключи. Этот от кольца — можешь его вообще не снимать, а этот от замка, если захочешь, чтобы он расслабился. — Ольга протянула Тане два ключа.

— Здорово! Спасибо! — Поблагодарила Таня, беря из рук Ольги ключи, а потом помахав ими перед моим носом.

— Да не за что! Обращайся, если ещё что-нибудь надумаешь! Ладно, я пойду. Сегодня мой раб обещал приехать, надо подготовиться встретить. — Девушки распрощались и Ольга ушла.

— Ладно, мы тоже будем собираться! — сказали девушки и минут через пятнадцать ушли.

— Всё, одевайся и пошёл вон! Я отдыхать буду, а потом с парнем встречаюсь! — приказала Таня.

Я переоделся, попрощался с Таней и пошёл домой. Было очень стыдно от того, что девушки вчера немного порвали мне чулки, а запасных у меня не было. Нужно будет иметь это ввиду и в сумочке обязательно с собой носить, а то прохожие смотрят, как на какую-то шлюху. От этой мысли и от образа Тани, который никогда не исчезал, я начал возбуждаться, но капкан не давал подняться стволу в полный рост. Было очень не комфортно и неудобно. И, чем сильнее хотел подняться ствол, тем ещё и больнее. По пути домой я зашёл на маленький рынок, в палатке купил пару чёрных чулков, которые переодел в туалете, здесь же, на рынке, и направился домой. Интересно, когда мне позвонит Таня. Мысль о Тане снова начала меня возбуждать. Поскорее бы позвонила! И хорошо бы разрешила расслабиться!

XIX ПОЧТИ КАК В АНЕКДОТЕ

Опять почти месяц я ждал, когда раздастся телефонный звонок от Тани. Это время тянулось и мучительно долго, и просто мучительно. Внешне я стал очень похож на девушку, ежедневные тренировки голоса, походки и макияжа давали очень хороший результат. Походы в магазин в женской одежде стали для меня нормой, страха уже не было, хотя возбуждение, как и раньше, было колоссальное. Но капкан, куда заключила мой ствол почти месяц назад Таня, не давал полноценно поднять возбуждение, и уж тем более снять его. Приходилось останавливаться и делать вид, что что-то ищу в сумочке. Ещё лучше, если рядом оказывалась лавка. Правда, как и прежде, ощущал взгляды молодых людей, и старался садиться так, чтобы напротив не было другой лавки. В общем, жизнь стала сложнее. Но я знал, ради кого мне терпеть все свои проблемы — лишь бы ей поменьше работать и побольше отдыхать и веселиться. И вот, она, ради кого я всё это терплю, позвонила и приказала явиться к пяти часам вечера, как она придёт из института. В указанное время я уже стоял на коленях перед Таней в прихожей её квартиры.

— Здравствуйте, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна!

— Значит, подметаешь, моешь пол, посуду, наводишь порядок. Полтора часа тебе! — строго приказала Таня, и добавила, уходя в комнату: — Сюда не заходить! Ко мне парень сегодня придёт, я буду готовиться.

Я быстро переоделся в костюм служанки и начал наводить уборку. Минут через сорок раздался звонок в дверь.

— Быстро в комнату и не высовываться! — приказала Таня, заталкивая меня в комнату и ушла открывать дверь.

Я слышал, как Таня сказала кому-то «Привет!» и сразу же услышал такой же ответ, только грубоватым голосом. Затем наступила тишина. Было понятно, что это за тишина. Да, они сейчас целуются. Мою Таню сейчас кто-то целует в губы. Стоп! Почему «МОЮ»? Я же лишь раб. ЕЁ раб. Но она никак не моя. Я ей принадлежу, но никак не наоборот. Мысли начали возбуждать, но тут возник другой вопрос- а как я буду отсюда выбираться. Наверное, Таня скажет, что у неё в гостях подруга. Но мои вещи сейчас в ванной. Я же не пойду при парне в костюме служанки, тем более, что подол едва прикрывает капкан, в котором почти месяц находится мой орган. Но вот из ванной послышалось журчание воды, дверь в комнату, куда меня поместила Таня, открылась, и вошла Госпожа.

— Блин, зараза, ты медленно убирался! Потом будешь наказан! Напомнишь мне о наказании. Сидишь пока здесь! — Таня была расстроена.

Я заметил, что на её губах была немного «размыта» помада. Точно, целовались. Ну, и ладно. Главное, что ей это доставляет удовольствие. Я ещё часа полтора радовался счастью Тани, пока не услышал взаимные признания в любви за стеной. Голоса были очень нежными и ласковыми друг у другу. Поначалу я даже позавидовал незнакомцу, но очень скоро отбросил эти мысли: это не моё дело.

— У меня тётя сегодня ночует, она прилетела только