Гесс посмотрел на Беккера:

– Дэйв, этот парень угробит нас.

Беккер повернул регулятор громкости, но услышал только помехи.

– Вот сукин сын! – выругался он. – Эй, Риш! «Лир»! Мы не можем оставаться на этой высоте! Вы что, оглохли там все. – Не дождавшись ответа, Беккер выключил звук. – Ублюдок!

– Капитан! – крикнул со своего места Кан. – Мы сжигаем пятьсот восемьдесят пять килограммов топлива в минуту.

– На сколько нам его еще хватит?

– Примерно на два с половиной часа.

Беккер посмотрел на часы. Начало пятого. Если Риш планирует еще одну Энтеббу, то они имеют все шансы не попасть туда.

– Что ж, если бы я знал, куда ведет нас этот мерзавец, то сказал бы, когда начинать бояться.

Он выругался себе под нос. Вот тебе и два взлета и три посадки. Похоже, придется довольствоваться одной посадкой и уже не рассчитывать на взлет.

«Лир» резко повернул влево, и Беккер повторил его маневр, но, выходя из поворота, отклонился вправо. Он быстро скорректировал курс и снова пристроился в хвост ведущему. Расстояние между двумя самолетами составляло примерно тысячу метров, и Беккер попросил Кана передать ему бинокль. Теперь он ясно видел плексигласовый «пузырь», пришлепнутый позади кабины, и человека, также смотревшего на него в бинокль.

– Сволочи!

Беккер отложил бинокль. Странно, но насмешливый голос в голове почему-то молчал. Может быть, чертенок и сам испугался не на шутку и предпочел дождаться более подходящего случая? Он несколько раз глубоко вздохнул. Никакого беспокойства не было, наоборот, он давно уже не чувствовал в себе такой уверенности. Возможно, так бывает с каждым, кто знает, что все кончено?

Сидевший в стороне, на откидном сиденье, Хоснер прервал свое долгое молчание:

– Есть шансы, что наши люди следят за нами по радару?

Гесс слегка повернул голову:

– Пока мы идем на этой высоте, к тому же над сушей, практически никаких. На Е-2Д есть компьютерная штука, которая способна отсортировывать помехи, но, боюсь, они потеряли нас еще над Египтом.

– А что египтяне?

Гесс покачал головой:

– Русские поставили им несколько наземных радаров типа «барлок», которые могут обнаруживать низколетящие цели, но мы сейчас за линией Киссинджера. Египетские радары направлены на восток, в сторону израильской границы. Возможно, нас заметили визуально с земли, но пока они разберутся что к чему, мы уже пролетим над Красным морем, если, конечно, не изменим курс. В любом случае они не смогли бы нам помочь, даже если бы захотели, верно?

– Я вспомнил, что говорил Ласков. Насчет ракеты. Но достанет ли он «лир»? И видит ли он нас на своем радаре?

– Если он нас видит и если мы не совершим посадку до заката, то о такой атаке можно будет подумать, – не выпуская из виду «лир», ответил Беккер. – Сейчас, в светлое время дня, след ракеты обнаружить нетрудно. А сигнал электронного детонатора куда быстрее любой ракеты. – Хвост «конкорда» вильнул влево, потом вправо, и Беккеру стоило немалых усилий стабилизировать положение лайнера. – Но мы находимся слишком близко к «лиру». На радаре наши две точки совсем рядом. Надо сильно постараться, чтобы подстрелить их, а не нас.

Хоснер поднялся:

– Пойду взгляну на переборку.

– Посмотрите, – согласился Беккер. – Я тоже об этом думал. Из салона туда не попасть. Но при желании можно выбраться на хвост.

Он тут же пожалел о брошенной реплике, но каждая минута полета все сильнее натягивала нервы.

Хоснер вышел из кабины и зашагал по оказавшемуся невероятно длинным проходу между креслами. Никто не сказал ему ни слова. В глазах старшего стюарда Якова Лейбера застыли слезы. Те, кто слушал его выступление на совещании по безопасности, отворачивались.

Только Мириам Бернштейн дотронулась до его руки, но Хоснер сделал вид, что не заметил сочувственного жеста. Проходя мимо своих людей, он молча кивнул двоим, и они последовали за ним.

Миновав пассажирский салон, они оказались в небольшом багажном отделении, где хранились вещи экипажа и обслуживающего персонала. Здесь же висели вдоль стены пиджаки и плащи пассажиров. Хоснер сдвинул в сторону вешалки и уставился на переборку.

* * *

Талман поочередно выслушал доклады командиров всех десяти эскадрилий, находившихся над Синайским полуостровом. Визуально ничего обнаружить не удалось. Радары тоже не дали никакой обнадеживающей информации. Последним докладывал Ласков:

– Направляюсь в Эйлат для дозаправки. Пусть заправщики ждут нас прямо на полосе. На базу вернусь не раньше, чем обнаружу «конкорд». Я бы хотел, чтобы при следующем вылете американцы заправили нас в воздухе. Осмотрю весь район. Экипажи будут по очереди спать и отправляться на задание.

Талман покачал головой:

– Подожди, «Гавриил».

Он посмотрел на снабженную подсветкой оперативную карту. С каждой минутой площадь района, в котором мог находиться «конкорд», увеличивалась в геометрической профессии. Концентрические круги, расходившиеся от точки над побережьем, в которой лайнер наблюдали в последний раз, захватывали все новые территории. С того момента прошло полчаса, и самолет шел на скорости примерно пятьсот километров в час. Никто не знал, изменилось ли за это время направление их движения. Радиус последнего концентрического круга составлял двести пятьдесят километров. Генерал заложил информацию в компьютер и, прищурившись, прочел появившиеся на дисплее данные. Район поисков увеличился до 196,350 квадратных километров. И это без учета высоты, которая могла колебаться от ста пятидесяти метров до восьми километров. Каждая минута полета увеличивала показатели квадратных и кубических километров.

Он нажал кнопку радио:

– «Гавриил», мы не знаем, куда они направляются. Может быть, в Лод. Возвращайтесь на базу. Думаю, мы скоро получим какие-то данные. На сегодня нарушений чужого воздушного пространства достаточно. Египтяне проявляют терпение, но только пока. Разумеется, наше присутствие им не по вкусу. Они обещали сами выслать самолеты на разведку. Не осложняй обстановку, «Гавриил». Террористы именно этого и добиваются, а нам такая ситуация ни к чему. Так что давай, старина, возвращайся в конюшню. – Талман помолчал и негромко добавил: – Это приказ.

Ласков коротко подтвердил, что принял приказ к исполнению.

Генерал вздохнул. В разговоре с Ласковым он не упомянул о том, что к поискам пропавшего «конкорда» уже подключились американские спутники. Кроме того, в протосфере летали американские разведывательные самолеты «СР-71», сменившие легендарные «У-2». Проносясь на скорости в 3 Маха, они за короткое время могли сфотографировать весь Синайский полуостров. Хотя на обработку полученной самолетами-разведчиками и спутниками информации могло уйти несколько дней, это было лучше, чем ничего. Талман подозревал, что русские спутники и «мандрагоры» занимаются тем же самым. Интересно, поделятся ли они с Тель-Авивом добытой информацией?