Система лечения болезней, основанная на предположении, что подобное лечится подобным. Гомеопат избавляет от симптомов, давая больному ничтожные или несуществующие дозы веществ, которые в больших дозах вызывают те же симптомы у здоровых людей. Гомеопаты делают акцент на индивидуальном подходе к каждому пациенту и утверждают, что могут излечить практически любой недуг – от простуды до сердечно-сосудистых заболеваний.

В последние десятилетия гомеопатия вошла в число самых быстрорастущих отраслей нетрадиционной медицины, особенно в Европе. С 1982 по 1992 год доля французов, прибегающих к этому методу лечения, возросла с 16 до 36 %, а в Бельгии на гомеопатические средства регулярно полагается более половины населения. Такое повышение спроса побудило многих людей профессионально заняться гомеопатией и даже склонило многих классических врачей изучить эту дисциплину и начать предлагать своим больным гомеопатические средства. В реестре Факультета гомеопатии[17], который базируется в Великобритании, уже свыше 1400 врачей, однако больше всего практикующих специалистов в Индии: там работает 300 000 квалифицированных гомеопатов, действует 182 гомеопатических колледжа и 300 больниц. А в США, хотя гомеопатов там гораздо меньше, чем в Индии, эта отрасль приносит гораздо больше прибыли: с 1987 по 2000 год годовой оборот увеличился в пять раз – с 300 миллионов долларов до 1,5 миллиардов.

Раз гомеопатия имеет такой коммерческий успех и так много специалистов ее практикуют, резонно предположить, что она и вправду лечит болезни. Иначе почему ей доверяют миллионы людей – образованных и малограмотных, богатых и бедных, на Востоке и на Западе?

Однако медицинское и научное сообщества относятся к гомеопатии с заметным скептицизмом, а о ее средствах ведутся давние и зачастую жаркие споры. В этой главе мы рассмотрим все имеющиеся данные и выясним, правы ли критики, считая гомеопатию шарлатанством, или она медицинское чудо.

В отличие от акупунктуры, зарождение гомеопатии вовсе не скрыто во мгле веков – эта дисциплина возникла в конце XVIII века, и ее истоки можно найти в трудах немецкого врача Самуэля Ганемана. Он изучал медицину в Лейпциге, Вене и Эрлангене и стяжал репутацию одного из выдающихся интеллектуалов Европы. Он широко публиковал свои работы по медицине и химии и перевел множество научных трактатов благодаря прекрасному знанию языков: английского, французского, итальянского, греческого, латинского, арабского, сирийского, халдейского и древнееврейского.

Казалось, Ганемана ждет блестящая медицинская карьера, однако в 1780-х годах он начал сомневаться в общепринятых методах лечения того времени. Например, он редко отворял пациентам кровь, хотя его коллеги горячо поддерживали применение кровопускания. Более того, он яростно критиковал тех, кто отвечал за лечение императора Священной Римской империи Леопольда II и непосредственно перед его смертью в 1792 году пустил ему кровь четыре раза за одни сутки. По мнению Ганемана, недуги императора – сильный жар и вздутие живота – не требовали таких рискованных мер. Конечно, сейчас мы уже знаем, что кровопускание – и в самом деле опасная процедура. Однако в то время придворные врачи в ответ на критику Ганемана назвали его убийцей, который лишает собственных больных животворящей медицинской процедуры.

Ганеман был порядочным человеком, в котором ум сочетался с честностью. Постепенно он пришел к выводу, что коллеги-медики очень слабо представляют себе, как нужно ставить точные диагнозы больным, и, более того, еще хуже разбираются в том, как действуют их лекарства и процедуры, а значит, скорее всего, приносят больше вреда, чем пользы. Неудивительно, что в конце концов Ганеман понял, что не может дальше заниматься такого рода медициной:

В 1790 году, окончательно отойдя от классической медицины, Ганеман принял решение основать свое собственное, принципиально новое, направление. Первый шаг к изобретению гомеопатии Ганеман сделал, когда начал экспериментировать с хиной – лекарственным средством, получаемым из коры перуанского хинного дерева, – проверяя ее действие на самом себе. В этом экстракте содержится хинин, которым успешно лечили малярию, однако Ганеман принимал его, будучи здоровым, вероятно, в надежде, что хинин послужит общеукрепляющим средством для поддержания хорошего самочувствия. Однако, к удивлению Ганемана, его здоровье стало портиться, и появились симптомы, типичные для малярии. Иначе говоря, оказалось, что хина, вещество, обычно применявшееся для избавления от жара, озноба и потливости, на которые жаловались больные малярией, по всей видимости, вызывает эти же симптомы у здорового человека.

Самуэль Ганеман

Ганеман экспериментировал и с другими лекарственными средствами – результаты были примерно такими же: вещества, с помощью которых облегчали те или иные симптомы у больного, судя по всему, вызывали точно такие же симптомы у здорового человека. Проследив эту логическую цепочку в обратном направлении, Ганеман выдвинул общий принцип: “То, что может вызывать ту или иную совокупность симптомов у здорового человека, способно вылечить больного, у которого наблюдается подобная совокупность симптомов”. В 1796 году он опубликовал статью об открытом им законе подобия, однако находился еще только на полпути к изобретению гомеопатии.

Затем Ганеман предположил, что, если лекарственные средства, прописываемые в соответствии с его принципом “Подобное лечится подобным”, еще и разбавлять, это усилит их воздействие. По причинам, которые продолжают оставаться загадкой, он считал, что целительная сила разбавленного лекарства возрастает, а возможные побочные эффекты, наоборот, ослабевают. Это предположение напоминает о средневековом поверье, согласно которому, если человека укусила бешеная собака, от заражения можно уберечься, поместив несколько ее волосков в рану. Другими словами, небольшое количество того, что причинило вред, способно его и исправить. Отголоски этого поверья сохранились в виде убеждения, что избавиться от похмелья можно, выпив еще немного алкоголя[18].