– Следующий раз я тебя завалю, – огрызнулась девушка.

Она поднялась и как в прошлый раз вытерла промежность одеждой покойницы, натянула трусы и с задумчивым видом осмотрела мокрые джинсы.

– В стирку надо, – пробормотала она.

– Не делай больше так, – приподнявшись на локтях сказал я, – Или больше ничего не получишь.

Девушка даже вздрогнула от этих слов и медленно перевела на меня свой взгляд.

– Прости меня, прости пожалуйста, – сразу запричитала она, – Я больше не буду, честно. Пожалуйста, только не надо.

– А-ху-еть, – по слогам произнёс Мутный глядя на эту картину, – Не, бро, я пожалуй откажусь от вашего кайфа. Нахуй надо.

С этими словами он снова исчез в бане из трубы которой к слову валил дым.

Лена сидела передо мной на коленях и продолжала что-то бормотать, постоянно извиняясь и заглядывая в глаза щенячьим, преданным взглядом.

– Ладно, успокойся уже! – рявкнул на неё я, стало даже противно видеть её такой, – Всё нормально, но теперь подобное только с моего разрешения.

– Я поняла, – часто закивала она, – Я всё сделаю, всё, как скажешь.

– Эй, бахнуться хочешь? – скрипнула дверь в баню и из неё показалась рожа Мутного.

Я прислушался к своим ощущениям и вдруг понял, что нет. Не хочу. Я больше не хочу этого кайфа!

– Кажется нет, – неуверенно пробормотал я ожидавшему моего ответа Мутному.

– Чё? – не расслышал тот, – Ты чё там молишься то? Не слышу ни хуя.

– Нет, говорю, – уже громче и увереннее сказал я.

– Мне больше достанется, – отмахнулся он, – Вас извращенцев хуй поймёшь.

– Ты не хочешь попробовать? – на всякий случай уточнил я у Лены.

– Я не знаю, – неуверенно ответила она и покосилась на мёртвую старуху, – Лучше душу ещё.

– Обойдёшься пока, – отказал я.

* * *

Мы сидели за почерневшим от времени столиком, который расположился под старой, раскидистой яблоней. Лена нажарила картошки с тушёнкой, Мутный вскрыл маринованные грибочки, добавил к этому солёных огурцов и разлил по рюмкам деревенский самогон, который нашёл в подвале и остудил в колодце, пока мы были в бане.

Распаренные, разомлевшие, с розовой, вымытой до скрипа кожей, на столе накрыта поляна. Да я так не жил с тех пор, как вернулся из армии. Совсем рядом умирают люди, режут друг другу глотки за кусок хлеба, а наша жизнь словно только в гору пошла.

Да, мы конечно тоже не святые. За этот короткий промежуток времени на руках уже столько крови, что не каждый маньяк за всю жизнь наберёт. Однако кайф, будто и нет никакого апокалипсиса.

– Вот это я понимаю, жизнь, – проглотив очередную рюмку произнёс Мутный, – Кайф. Каждый день бы так.

– Так давайте останемся, – пожал я плечами, – Посидим здесь недельку, подумаем, жратвы хватает, вода есть.

– Я не против, – согласился кореш, – Меня если честно подзаебало уже это шатание по городу.

– А вот я не уверена, что стоит долго оставаться на одном месте, – подключилась к разговору Лена, которая в халате вешала выстиранное бельё на верёвку.

– Почему? – решил уточнить я.

– Ну не мы одни такие умные, – пожала она плечами, – То, что мы кого-то опередили, ещё не значит, что мы здесь в безопасности. Наверняка вскоре многие попрут в деревни, ведь здесь действительно много еды, есть вода в колодцах.

– А овца права, – уже в третий раз их мнение с Мутным совпало, – Да и нет гарантии, что к нам мутант какой-нибудь не пожалует.

– Не называй меня так, – поморщилась Лена.

– Да похуй, как поделаешь, могу «Блядью» звать, если тебе так больше нравится, – заржал тот.

– Хорошо, – спокойно пожала плечами девушка и перевела на него взгляд, – Тогда я буду называть тебя Пидор, или Гандон.

– Это удар ниже пояса, – продолжил смеяться Мутный, – Ладно, уговорила, – наконец согласился на перемирие он и протянул ей мизинец, – Мир.

– Детский сад, – вздохнула Лена и подцепила своим мизинцем его, после чего они тряхнули этой фигурой трижды и расцепились.

– Ну, за дружбу, – попытался я изобразить голос генерала из отечественного фильма про рыбалку и поднял рюмку.

– Мутный, убери ствол, падла! – тихо произнёс я заряжая в руке искрящийся шар.

– Ты реально такой долбоёб, или прикидываешься? – с ехидной улыбкой спросил тот, – Посмотри, что она с тобой сделала!

– Я всегда таким был, – не согласился я, – Как и ты. Мы два нарика, а это точно такая же доза. Ты просто не пробовал.

– Да на хую я вертел все ваши пробы! – крикнул Мутный, – Лично я не готов давать в жопу за кайф и ползать перед тобой на коленях, я тоже не стану.

– А кто тебя просит? Убери ствол от её головы.

– Или что? Уебёшь меня молнией?

– Да пиздани ты его! – взвизгнула Лена.

– Заткнись, мразь, я тебе сейчас череп снесу! – прошипел Мутный, – Гера, послушай меня…

– Я тебя услышал, отпусти её, – перебил я кореша, – Просто отпусти и уходи я не хочу убивать тебя.

– Поздно, – расхохоталась Лена, – Они уже идут…

Заночевали в бане. Тепло, хорошо и мухи не кусают. Для начала её конечно проветрили, потому как спать в такой духоте было невозможно. Но за всё время нашего блуждания, это была самая комфортная ночь.

Да, в квартирах мы спали на кроватях, но там был такой дубак, что приходилось накрываться двумя одеялами. Здесь же красота, хоть и немного влажно, и тепло это отлично продержалось до самого утра.

Выспались вдоволь, только Мутный просыпался ранним утром, чтобы снять подступающую ломку. Мне же пофигу, словно и не было всех тех лет на героине, абсолютно никаких симптомов.

Сам кайф надоел за все те годы на столько, что я сейчас даже под страхом смерти не стал бы вставлять шприц себе в вену. Хотя теперь у меня появилась новая зависимость и даже не скажу, какая из них хуже: настоящая или предыдущая.

Лена спала рядом, она вообще не отходила от меня ни на шаг. Все её симптомы от лучевой болезни испарились, ни покраснений, ни припухлостей. Выглядела она более чем здоровой.

Я проснулся немногим раньше и лежал рядом рассматривая её. Красивая, даже слишком для меня, тонкая фигура с плоским животом и округлыми бёдрами, упругая задница, и не большая грудь, прям точно под мою ладонь сделана. Лицо яркое, глазастое, хоть сейчас на обложку модного журнала вешай. Таких баб у меня вообще никогда не было.

Она зашевелилась от того, что солнышко упало ей на глаза через небольшое оконце. Увидев, что я её разглядываю, она улыбнулась и сразу же сунула руку мне между ног. Просить меня дважды не пришлось.