— Вы уверены?

Броуди наклонил голову:

— М-да. Пожалуй, я…

Его прервал стук в дверь. Старая колли навострила уши и приглушенно зарычала.

— Ш-ш-ш, Бесс.

Броуди пошел открывать дверь. Вскоре вернулся с Фрейзером, вымокшим и несчастным. Сержант смахнул с рук воду.

— У нас проблемы.

Дункан нетерпеливо ждал нас снаружи фургона. Вдали от домов и утесов ветер свирепствовал еще сильнее. Разгонялся до Беннн-Туиридх, приминая траву, и летел дальше по торфяным пустошам.

Констебль поспешил к нашей машине. Ветер чуть не сорвал с петель дверцу, когда я попробовал выйти.

— Я сразу доложил, — прокричал Дункан, чтобы его услышали. — Рухнуло полчаса назад.

И так было видно: шквал сорвал часть крыши. Оставшаяся часть ненадежно висела, скрипела и болталась под напором ветра, который пытался завершить работу. Если останки и не задело, это ненадолго.

— Извините! — проорал Дункан, будто подвел нас.

— Не твоя вина, сынок, — успокоил его Броуди и похлопал по плечу. — Позвони Уоллесу и доложи ситуацию. Скажи, что нам придется перенести труп, пока не обвалилась крыша.

Дункан неуверенно взглянул на Фрейзера, который неохотно кивнул. Констебль достал рацию, а мы направились к коттеджу. Лента, запечатавшая вход, была на месте, а вот дверь лежала на полу. Кругом валялись осколки черепицы, сквозь зияющую дыру свободно лил дождь. Вниз полетела еще одна черепица, и мы втянули головы в плечи.

Подбежал Дункан.

— Не могу с ним связаться. На участке в Сторноуэе пообещали передать информацию.

Броуди смотрел на беспорядок внутри. По лицу стекали капли.

— У нас нет выбора, верно?

— Нет, — согласился я.

Он кивнул и начал срывать ленту с прохода.

— Какого черта вы делаете? — спросил Фрейзер.

— Попытаемся достать останки, пока не провалилась крыша, — ответил Броуди, не отрываясь от дела.

— Это место преступления! Необходимо разрешение!

Броуди отодрал последний кусок.

— На это нет времени.

— Он прав, — подтвердил я. — Надо спасать что можем.

— Я не собираюсь за это отвечать! — запротестовал Фрейзер.

— Тебя никто и не просит, — произнес Броуди и ступил внутрь.

Я последовал за ним, пробираясь среди черепичных осколков, засоривших кухонный пол. Комната, где лежал труп, не так пострадала, однако полкрыши рухнуло. Прожектор придавило, сетка слиплась и порвалась, пепел из-за дождя превратился в лужу грязи.

Пакеты с уликами — пеплом и костями — лежали в воде, целые.

— Давайте заберем пакеты, — сказал я. — Мне понадобится кейс из фургона.

— Сейчас принесу! — выпалил Дункан, стоя в дверях.

Я даже не заметил, что он вошел вместе с нами. Фрейзера рядом не наблюдалось.

— Возьми с собой столько пакетов, сколько унесешь, — велел я и вздрогнул от скрипа крыши над головой. — И поспеши.

Дункан с Броуди ушли, а я переключил внимание на останки. Как ни печально, человеческую жизнь можно низвести до пыли и смыть дождем. Впрочем, фотографии, что я сделал по прибытии, надежно хранят факты. Негусто, но лучше, чем ничего.

Когда принесли кейс, я надел спецовку, натянул хирургические перчатки и поспешил к трупу. Работая с максимальной скоростью, положил череп и челюсть в пакеты и собрал с пола осколки выбитой кости и выпавших зубов.

Едва закончил, как крыша заскрипела. В полушаге от меня разбилась отколовшаяся черепица.

— Надо поторапливаться, — сказал Дункан в дверях.

Вдруг ветер стих. Повисла тишина, нарушаемая лишь барабанным звоном дождя о пол.

— Вроде отпустило, — с надеждой произнес Дункан.

Однако Броуди навострил уши. Издали надвигался гул, будто на нас несся поезд.

— Нет, просто ветер сменил направление, — сказал он, и тут шквалистый порыв ударил в окно.

Меня покрыло грязью. Крыша ответила скрипом гнущихся балок, и черепица посыпалась на пол.

— Бежим! — крикнул Броуди поверх шума и подтолкнул Дункана наружу.

— Нет! — возразил я, поскольку не успел положить в пакеты уцелевшую руку и ноги, а они нам понадобятся для отпечатков пальцев и анализа мягких тканей. Крыша угрожающе затрещала.

— Быстрей!

Я схватил руку, а Броуди силой поднял меня на ноги.

— Мой кейс!

Броуди подхватил кейс на ходу. Под дождем из обломков мы выбежали на кухню. Позади раздался оглушительный грохот, и я с замиранием сердца подумал, что сейчас развалится весь дом. В следующее мгновение мы оказались снаружи, в безопасности.

Тяжело дыша, обернулись. Коттедж стоял без крыши: часть унесло в сторону, часть провалилась внутрь, рухнуло полстены. Комната, где мы находились минуту назад, была погребена под булыжниками. Вместе с тем, что осталось от трупа женщины.

Фрейзер и Дункан стояли в шоке.

— Боже мой… — произнес сержант, глядя на меня.

Я опустил взгляд. Белая спецовка покрылась мокрым пеплом. Лицо перепачкалось. Однако Фрейзер смотрел не туда.

Я сжимал, словно экспонат из музея, руку жертвы.

Мы отвезли пакеты с уликами в деревню. Был вариант оставить их в фургоне, но рука в отличие от костей и пепла должна храниться при низкой температуре, чтобы приостановить разложение тканей. А в фургоне не было холодильника.

Дункан подбросил идею про больницу. Надо будет договориться с Камероном и, возможно, со Страчаном, основавшим медицинское учреждение. Раз уж пришлось забрать останки с места преступления, в клинике им самое место.

Фрейзер не переставал ворчать. Убеждал себя, что не в ответе за наши действия.

— Я не давал вам разрешения, — напомнил он, пока мы загружали пакеты в «рейнджровер». — Это был ваш приказ, а не мой.

— Вы бы хотели, чтобы мы оставили все в коттедже? — спросил Броуди. — А потом объясняли следственной команде, что стояли рядом и смотрели, как крыша погребает труп?

— Просто хочу, чтоб вы знали: я не несу за это ответственность. Сами докладывайте Уоллесу.

Нам не удавалось с ним связаться. Мне стало даже жалко Фрейзера. Под пустым хвастовством скрывался человек, который изо всех сил пытался не показать своего непрофессионализма.

— Не беспокойтесь, доложу, — мягко произнес Броуди, хотя в голосе сквозило презрение. — Раз уж умываете руки, могли бы отпустить ненадолго и Дункана. Пусть он помоется у меня после того, как отвезет пакеты в больницу, а потом вернется.