Тонкая полоска чернеющих деревьев рассекала небо на две неровные половины. Звезд не было – на меня смотрело глухое плотно-матовое небо.

Дверца медленно открылась. На секунду я зажмурилась. В томительном ожидании был слабый проблеск надежды, что все еще обойдется.

Открытая дверца… – это был уже почти приговор. Взрыв с отсрочкой в пару секунд.

Сначала показались ноги – в черных лакированных ботинках – прямо как в фильме «В джазе только девушки», где у гангстеров были черные лакированные ботинки и белые носки – такой вот пижонский штрих.

Носки были не белые, а вот штиблеты – вполне гангстерские. Я сглотнула.

Потом показалась твердая мужская рука, и наконец что-то большое и темное вывалилось на дорогу и весело присвистнуло, глядя на меня.

– Марго! Ты что ли? Впрочем, я так и подумал.

Я повертела головой. Это было… слишком неожиданно и неправдоподобно.

– Игорь? – спросила я робко, не веря звукам собственного голоса.

– Ну да, я! – ответили с легким раздражением. – А что? Глазам своим не веришь?

– Не верю. Но зачем ты преследовал меня?

– Кажется, начала ты первая…

– Я?

– Ты! Ты увидела мою машину и бросилась в погоню. Чем она тебе не угодила?

– Не хочешь признаваться и не надо! Значит, ты приехал? – спросила я, тупо глядя на него.

– Как видишь!

– Зачем?

– Ну, это вопрос не для дороги…

– А Динка знает?

Он бросил на меня злой, сердитый взгляд.

– Конечно, нет!

– А почему – нет?

– Тебе не кажется, что дорога – неподходящее место для выяснения отношений? Сейчас вынырнет машина и собьет нас. Поехали. По пути поговорим.

– Это ты в меня стрелял? – выпалила я. – На днях?

– Стрелял? – Лицо Игоря стало озабоченным. – В тебя стреляли?

– Ну да!

Он подошел и тряханул меня за плечи.

– Ты не шутишь?

– Нет.

– Кто?

– Если бы знать!

– Садись ко мне.

– А моя машина?

– Я позвоню одному человеку, и за ней приедут. – Дай ключи и скажи адрес – ее пригонят к твоему дому. Идет?

– Идет. – Я отдала ключи, села в «Ниссан» и поджала ноги. В салоне пахло морозцем и дорогой кожей. Игорь не смотрел на меня или делал вид, что не смотрит.

«Ниссан» тронулся с места, и Игорь сказал, глядя в верхнее зеркальце:

– Ну… рассказывай, как жила все это время?

– С начала или с конца?

– Можно с середины.

– Неужели тебе интересно? – не удержалась и подколола я.

– Еще как!

– Тогда бы позвонил. Или приехал пораньше, не ждал восемь лет.

Разговор принимал опасный характер, я стиснула кулачки и замерла, уткнувшись взглядом в переднее стекло. Зачем я лезу с этими дурацкими вопросами? Зачем?

– Дела! – хмуро бросил он, вставляя ключ в зажигание.

Я хмыкнула.

– Замужем?

– Собираюсь. – Играть так играть. По всем правилам. – Есть один кандидат. Приятный молодой человек. И я в него влюблена. По-настоящему.

Легкий звук, похожий на фырканье, прозвучал совсем рядом. Машина плавно тронулась с места, и я вздернула подбородок. Если он вздумает подкатывать ко мне с такими вопросами, пусть ни на что и не надеется. Отбрею так, что мало не покажется.

– Отлично! – сказал он преувеличенно-громко, да так, что я вздрогнула. – Значит, скоро свадьба? Со свидетелями и выкупом невесты? Поздравляю.

– Спасибо.

Дорога была почти пустынной; редкие машины освещали нас узкими лучами фар и, торопливо фырча, ехали дальше…

– Мишка пропал, – сказала я, нарушив тишину.

– Какой Мишка?

– Муж Дины. Твоей жены.

С минуту-другую он молчал, переваривая информацию.

– И давно?

– В первый день Нового года.

Игорь присвистнул.

– Не свисти! – раздраженно бросила я. Теперь меня почему-то в нем все раздражало. Да так, что возникло желание выбежать из машины и рвануть обратно – к собственной.

– Не буду, – как-то слишком покорно согласился он. – Не буду, раз тебя это раздражает. Сорри! Я просто думаю.

– Над чем?

– Как над чем? – он словно удивился. – Над пропажей мужа моей бывшей жены.

Фраза звучала как-то слишком витиевато и оскорбительно. Как насмешка.

– И… что ты надумал?

– Пока ничего. В милицию обращались?

– Нет.

– Почему?

– Потому… ты что, не знаешь Динку – она паникерша и сразу подумает бог знает что.

– Не знаю, – как-то слишком спокойно сказал он. – Динку не знаю.

– Свою бывшую жену?

Он бросил на меня пронзительный взгляд, от которого похолодел позвоночник.

– Не успел узнать, так будет точнее.

– Или – не хотел.

– Или не хотел, – согласился он.

Возникла пауза – липкая, тягучая, как конфеты ириски на зубах.

– И что теперь ей делать?

Он пожал плечами.

– Ждать.

– А почему ты не спросишь, как сын?

– Собирался. И как он?

– Растет.

– Хорошо.

– Это все, что тебя интересует?

– Примерно. Я получал о нем информацию.

– От кого?

– Секрет. А теперь давай еще раз и по порядку. Как пропал Михаил Юрьевич?

– Ты даже отчество его знаешь?

Его взгляд ясно приказывал мне заткнуться. И надолго.

– Я все поняла, – устало выдохнула я.

Машина прибавила скорость и теперь неслась по московским улицам. Хотелось все рассказать как есть и попросить у него совета. У такого мудрого и умного. Но я также знала, что делать этого ни в коем случае нельзя. Он был мне чужой, и я не должна была ни на секунду забывать об этом. Хотя предательница-память услужливо твердила другое – я помнила, как он смеется, что у него на зубе справа – легкая выщербинка и что он во сне часто ворочается и что-то шепчет. Но что – не разобрать.

Я стиснула зубы и рассказала ему об исчезновении Мишки. Но утаила самое главное – собственные поиски и приключения, посыпавшиеся на мою голову: убийство Ермолаевой и посещение клуба свингеров. Поэтому мой рассказ выглядел коротким и бледным. О том, что в меня стреляли, он уже знал.