Когда госпожа Эсма представила нам эту женщину, мои глаза расширились от удивления. Она сказала «на соседней улице»? Может быть, эта женщина мать того паренька? Не было причин сомневаться, что так и есть.

– Они очень красивые, дорогая, – сказала госпожа Мельтем, и госпожа Эсма, заметив наше беспокойство, похлопала нас по рукам в знак поддержки. Мне было не по себе, но Сенем казалась вполне довольной.

– Я очень рада за тебя, Эсма. Все в клубе говорят об этом, – продолжила госпожа Мельтем, и я сделала кислое лицо. Значит, у них тоже есть клуб?

– Они уже успели это обсудить? Ничего не упускают.

Резкий голос госпожи Эсмы говорил о том, что она так же обеспокоена этой ситуацией, как и я. Ей, похоже, не нравились такие вещи.

– Девочки, идите дальше, – произнесла госпожа Эсма и направила нас к витринам. Я почувствовала, что она и госпожа Мельтем собираются поговорить о чем-то особенном. Мне было очень интересно, что это за разговор.

Сенем направилась к витринам с одеждой в руках, а я продолжила идти чуть поодаль от госпожи Эсмы и госпожи Мельтем, чтобы слышать их голоса. Подслушивая, я понимала, что поступаю невежливо, но ничего не могла с собой поделать. Любопытство однажды могло навлечь на меня беду.

– Вы ведь тоже слышали голоса вчера? – пробормотала госпожа Мельтем, и я, чтобы не привлекать внимания, взяла платье с витрины, как будто рассматривая. Да, я сама стала свидетельницей вчерашней ссоры.

– Такие вещи случаются в каждой семье, Мельтем. Не волнуйся.

Госпожа Эсма стала успокаивать госпожу Мельтем, и я подошла к ним немного ближе.

– Не понимаю, почему они так часто ссорятся. Я так устала постоянно быть между ними, Эсма. Сын больше не живет дома. Он заходит, когда ему что-то нужно, а потом оставляет нас. Теперь, когда у него есть этот маленький домик, который мы купили для него, он даже не подходит к нам. Ты знаешь, что происходит, когда он возвращается домой.

Голос госпожи Мельтем звучал довольно трогательно, и я поняла, что не ошиблась в своих домыслах. Эта женщина была матерью водителя «Импалы». Хотя я ошибалась в большинстве своих догадок до сих пор, в этом случае попала в точку. Печаль в ее голосе заставила меня задуматься о том, как бессердечен этот идиот, как добра и мила его мать и как ему должно быть стыдно за то, что он ее расстраивает. Некоторые из нас были лишены матерей, другие не ценили их.

– Не пойми меня неправильно, Мельтем, но покупать дом для восемнадцатилетнего ребенка очень неразумно.

В этом вопросе я не могла не согласиться с госпожой Эсмой. Это казалось мне не просто неразумным, а абсурдным решением. Можно ли купить подростку дом и позволить жить одному? Ему что, не хватало большого дома? Он ведь всего лишь мальчишка. Он пил, вел разгульную жизнь. И водил «Шевроле Импалу»… Они слишком избаловали его, но не понимали этого.

– Я понимаю. Я пожалела об этом позже, но мы не можем его забрать. Это слишком…

– Он сумасшедший.

– И бездельник.

Мне было приятно узнать, что госпожа Мельтем не лучшего мнения о сыне. Когда я вспомнила, как он повел себя, когда увидел меня в халате, мне захотелось вырвать ему волосы с корнем.

– Надеюсь, все наладится, дорогая, – сказала госпожа Эсма, и я поняла, что разговор окончен, и быстро отошла в сторону. Сделала вид, что меня интересует одежда, лежащая передо мной, и с облегчением поняла, что госпожи Мельтем рядом нет. Наверное, ушла.

Выбросив ситуацию из головы, я продолжила бродить по магазину. Мне не хотелось идти к Сенем, потому что она постоянно примеряла новые вещи и задавала эти надоедливые вопросы: «Как тебе это? Мне идет?» Она изводила меня ими. Я решила посмотреть, есть ли в отделе с одеждой что-то, что мне удалось бы купить, но, как только увидела цены на этикетках, поджала губы. Почему эти вещи такие дорогие? Здесь не использовано так уж много ткани. Это лишние траты. У меня не хватило смелости примерить такие короткие платья и тем более купить их. У меня не было красивых, тонких ног, зато были проблемные бедра. Как только я надевала подобное платье, это сразу же становилось заметно. Мне стоило воздержаться от таких покупок. Просмотрев еще несколько ценников, я решила, что не стану ничего здесь покупать. Я не жадничала, но мне не хотелось сорить деньгами новой семьи.

Я бродила по магазину так рассеянно и праздно, что, думаю, никто не удивился бы, если бы я заблудилась. Только успела подумать, что моя рассеянность приведет меня к неприятностям, как врезалась в пластиковый манекен, и тот упал на пол. Если бы я снималась в фильме или сериале, то врезалась бы в красивого мужчину и влюбилась в него.

Все смотрели на меня, а я с виноватым видом пыталась исправить ситуацию. Подняв манекен с пола, разглядела платье на нем и удивилась: как такая красивая ткань ускользнула от моих глаз?

Платье было очень гламурным. Полуночно-синее, с кружевной вышивкой, которая начиналась чуть ниже плеча и продолжалась до локтя. Все платье состояло из тонкого кружева. На спине – глубокий вырез. Любая в этом платье выглядела бы прекрасно. Кто-то другой мог бы подумать, что это довольно простая модель. Оно казалось полным загадок. Оно манило меня, но я точно не решилась бы его надеть. Слишком короткое, слишком шикарное. И с заоблачным ценником.

– Я думаю, оно тебе очень подойдет.

Я услышала знакомый голос, раздавшийся совсем близко. Когда я повернулась, встретилась взглядом с госпожой Мельтем. Она подошла ко мне и улыбнулась, проведя рукой по моей спине. Мне следовало ей ответить.

– Я так не думаю, – сказала я, и она перевела взгляд с платья на меня.

– Почему это?

Я думала, что сказать.

– Оно слишком короткое, а мои ноги недостаточно красивы для такой длины, – честно призналась я. Госпожа Мельтем подошла ко мне и взяла за подбородок, заставляя посмотреть на нее.

– У тебя очень красивое лицо. Какое значение имеют твои ноги?

Пока я пыталась собраться с мыслями, госпожа Мельтем отпустила мой подбородок и отстранилась. Я потеряла дар речи и никак не могла подобрать подходящих слов. Даже для благодарности.

Мне никогда никто не говорил, что я красивая. Даже назойливый Ахмет, который преследовал меня годами. Было странно слышать, как кто-то говорит это.

Госпожа Мельтем перекинула сумку, которую держала в руках, через плечо и направилась к двери магазина.

Пока я злилась на себя за то,