Обладал способностью проникать в чужие сны, умудрялся убедить спящего человека, что тот умер, и человек, не просыпаясь, умирал на самом деле. Предок делал невообразимые вещи, а своим потомкам, по неизвестной причине, передал всего лишь умение проводить ритуал с отказниками. Айвили смирились с потерей дара. Из века в век тренировали наёмников, богатели и с гордостью рассказывали своим детям о знаменитом прародителе.

Киаран и его отец считали эти истории выдумкой — до тех пор, пока накануне казни не умер великий лорд Лавери Хилд, осуждённый за подделку завещания короля Осула. Причину смерти определить не удалось. Лорд просто-напросто не проснулся утром. Двое тюремных надзирателей клялись, что пропустили к заключённому его супругу леди Лейзу и она провела в камере всю ночь. Стражники и слуги утверждали обратное: супруга лорда не покидала свой фамильный замок, находящийся за десятки лиг от Фамаля.

Потом произошло невероятное. Сотни людей, отец Киарана в том числе, видели Лейзу в похоронной процессии. Хотя её голову покрывала чёрная кружевная накидка, вдову лорда Хилда узнали по фигуре и голосу: она произнесла короткую прощальную речь, а чуть позже у входа в фамильный склеп принимала соболезнования тех, кто знал её супруга лично. Как потом выяснилось, в то же самое время Лейза выкрала своего сына у назначенного судом опекуна и обратилась в бегство.

Прокатился слушок, что у Лейзы Хилд есть двойник или сестра-близнец, о существовании которой никто не догадывался. И только Киаран и его отец распознали в ней способности, какими обладал их далёкий предок. Именно тогда, двадцать лет назад, они замыслили использовать Лейзу в своих целях. Разузнали, где она поселилась, и первыми написали ей: мол, Айвили в долгу перед покойным лордом Хилдом и окажут любую помощь и поддержку его супруге с сыном, если они когда-нибудь вернутся на родину.

…Киаран украдкой посмотрел на Лейзу. Целых двадцать лет он думал о ней как о чём-то неживом и бестелесном. Теперь же испытывал странное чувство, будто всю жизнь провёл без души и даже не подозревал, что она существует, — и вдруг нашёл её! Разве такое возможно? Он совершенно не знает эту женщину. Хотя нет… что-то ему известно. Искренняя любовь и безмерное сострадание толкнули Лейзу на убийство мужа. Способность к риску и безграничная смелость помогли ей выкрасть сына и сбежать. Эти качества вызывали у Киарана неподдельное уважение.

Сумела бы Ифа убить его, приговорённого к четвертованию? Нет. Она бы ползала перед судьями на коленях и умоляла пощадить. Какая же ты разная — женская любовь.

— Идите, милорд, — произнесла Лейза, продолжая смотреть на матовую гладь озера. — Герцог вас уже заждался.

Он наконец-то вспомнил, зачем пришёл.

— Вы должны остаться в монастыре, миледи.

— Почему?

— Есть две причины. Подозреваю, что нам предстоит бой. И не один.

Лейза взглянула на него с хитрым прищуром:

— Я буду вам мешать.

— Да, — кивнул Киаран.

— Вторая причина?

— Скоро сюда доставят живого мертвеца.

Красиво изогнутые брови поползли на лоб.

— Фаворита королевы Эльвы?

Удивление Лейзы позабавило Киарана. Она не верила, что хозяин наёмников выполнит обещание. Господи! Да ради неё, ради её доверия и возможности сблизиться, он готов на собственном горбу пронести Рэна Хилда до Фамаля и усадить на трон!

— Я не знал, какой дорогой мы поедем и где окажемся завтра, поэтому приказал доставить его сюда. Надеюсь, у вас получится выудить из него все тайны. Если не получится — ваш телохранитель развяжет ему язык.

— Я остаюсь в монастыре. — Лейза вздохнула. — К сожалению, не по собственному желанию и не потому, что вы попросили, а по приказу моего сына. Со мной остаются все слуги.

Киаран поклонился и улыбаясь пошёл по причалу. Он правильно просчитал шаги герцога Хилда.

За спиной прозвучало:

— Пусть герб вашего дома хранит вас, лорд Айвиль.

15

Воины герцога Хилда выстроились во главе отряда. Оглянулись на шум и суету в хвосте колонны и в замешательстве от увиденного невольно сломали ровные ряды.

Позвякивая кольчугами, наёмники надевали подшлемники и шлемы. Но не это привлекло внимание рыцарей. Они не сводили глаз с подростков-щитоносцев. Юные Выродки с помощью длинных ремней подвешивали к сёдлам дополнительные стремена, служившие им во время боя подножкой. Проверяли надёжность креплений, высоко подпрыгивая и опираясь на металлические дужки то одной ногой, то другой.

Киаран довольно посмеивался в воротник плаща, наблюдая за людьми герцога. Они ещё не видели, как щитоносцы перелетают через коня на всём скаку, чтобы отбить щитом удар копья или защитить всадника от града стрел. В бою мальчики проделывали непостижимые уму трюки, понимая, что когда-нибудь их прикроют так же, как сейчас прикрывают они.

Вдоль строя проехал герцог Хилд, закованный в отполированные до блеска латы. Края каждой детали декорированы полосками прорезной латуни. Фестончатые украшения походили на золотые кружева и придавали доспеху изящный вид. На грудной пластине набит тончайший орнамент из завитков и стилизованных растений. На голове необычный шлем с резным латунным гребнем в виде лебединого крыла. Поднятое забрало напоминало филигранную корону.

Рыцари Шамидана не жалели денег на доспехи, тем не менее никто из них не относился к латам как к произведению искусства. Когда герцог Хилд доберётся до Фамаля, его вид произведёт настоящий фурор, а кузнецам и чеканщикам добавит работы.

Герцог и лорд заняли место в авангарде войска и двинулись по дороге, уводящей в другую сторону от столицы.

— Где ваши рыцари, лорд Айвиль? — спросил Рэн.

— Айвили возводят в рыцарское сословие только своих сыновей. Моему сыну двенадцать. Опоясывать мечом ещё рано.

— Он у вас один?

— Единственный, — кивнул Киаран и торопливо добавил: — И две дочери. Итого трое.

Если не считать бастардов. Семеро побывали в сражениях с мечом в руке. Трое подростков выходили на поле брани пока что в качестве щитоносцев. Четверо — малыши — учатся крепко стоять на ногах. Остальные — дочери. Старшая разбирается в ядах. Средняя — одна из лучших среди наёмных убийц. Она словно видит внутренности человека: наносит безошибочный удар стилетом в жизненно важный орган или вонзает иглу с