Людям, селившимся на берегах грозной Хуанхэ, совладеть с причудами повелителя вод Дракона, было труднее всего. Но летописи хранят память и о рукотворном бедствии. В 1128 году на Китай с севера наседали конные полчища чжурчжэней. И перед тем, как оставить свою летнюю столицу Кайфэн и бежать на юг, император Гаоцзун повелел разрушить паводкозащитную дамбу на Хуанхэ, «дабы водами заменить войска».

В 1938 году бесчеловечный поступок средневекового владыки повторил гоминьдановский лидер Чан Кайши. Под предлогом готовящегося наступления японцев он отдал приказ взорвать дамбу на Хуанхэ в районе Хуаюанькоу.

Чан Кайши знал, что мутные воды Хуанхэ хлынут на юго-восток. Там, на стыке провинций Хэнань – Ань хой – Цзян су находилась главная база красных партизан. Это была опора Народно-освободительной армии Китая, которая под руководством компартии давала героический отпор японским агрессорам.

Вот туда-то, по «красному поясу» и нацелил Чан Кайши свой предательский удар. Желтая река выплеснулась на густонаселенный район. В ее мутных водах утонуло тогда около девятисот тысяч человек. Это была гуманитарная катастрофа, сопоставимая с четырьмя хиросимскими взрывами. Почти двадцать пять миллионов жителей остались без крова. Было затоплено 54 тысячи квадратных километров.

Если представить себе, что под водой вдруг окажется целая Голландия, то и это было бы несравнимо с трагедией Хуаюанькоу.

Когда в 1128 году император Гаоцзун вздумал «водами заменить войска», Хуанхэ в течение семи веков загрязняла русло другой китайской реки – Хуайхэ. Когда в 1938 году Чан Кайши вновь взорвал защитную дамбу, воды Хуанхэ ворвались в Хуайхэ уже не в среднем, а в верхнем течении. И последствия этого оказались еще губительнее. Ведь наносы Желтой реки загромоздили не только русло Хуайхэ, но и ее многочисленных притоков. Лишь первый китайский «Днепрострой» – гидроузел Саньмэнься на Хуанхэ, свидетелем строительства которого мне довелось быть в Китае в 50-х годах, совершил коренной поворот в истории «Желтой реки», некогда прозванной горем Китая.

Мечта китайцев о том, чтобы взять в одну упряжку главные реки, зародилась у жителей Поднебесной еще в глубокой древности.

Итак, Великий китайский канал некогда родился как «Река податей». Но главный поток речных перевозок составляет нынче уже не зерно, а грузы для промышленности, и прежде всего каменный уголь. Страна думает о водном пути еще более великом – о том, чтобы соединить главные реки центрального, северного и южного Китая, взять в одну упряжку Янцзы, Хуанхэ, Чжуцзян, Хуайхэ, Цянтаньцзян. Тогда их бассейны сомкнулись бы в широчайшую сеть водного транспорта, охватывающую одиннадцать провинций – больше половины страны – причем самую населенную и освоенную ее часть. Это сделало бы Пекин портом всех трех морей, омывающих Китай.

Китайцы – гидротехники от природы. Их колыбелью была грозная Хуанхэ, их национальный характер сформировался в сопротивлении буйствам Желтой реки. Лишь став свободным и сознательным хозяином собственной судьбы, люди поставили перед собой цель: подчинить водную стихию воле человека.

Принято считать, что Великая Китайская стена – единственное творение человеческих рук, заметное даже из космоса. Повидав на своем веку немало чудес света, я убедился, что «Ваньли чанчэн» – «Великая стена длиной в десять тысяч ли» (6600 километров) действительно занимает одно из первых мест среди мировых достопримечательностей.

Строить Великую стену начал основатель Поднебесной Цинь Шихуан. В 221 году до нашей эры, он впервые создал централизованное государство из семи враждовавших княжеств и провозгласил абсолютную власть императора.

Дабы продемонстрировать ее, Цинь Шихуан затеял грандиозную стройку. Он задумал возвести стену, которая оградила бы его владения от набегов кочевников с севера и запада. Для этого по приказу императора из каждой семьи было мобилизовано по два человека. Более 700 тысяч строителей целое десятилетие занимались непосильным трудом, от которого каждый пятый из них погиб. Так что одно из чудес света поистине возведено на костях.

При Цинь Шихуане Великая стена протянулась на запад от Бохайского залива на 3 тысячи километров. Ее началом служит Шаньхайгуань («Застава между горами и морем»). Зубцы стены поднимаются там буквально с морского дна. Сторожевые башни возводили на расстоянии двух полетов стрелы. Так что любой участок стены простреливался лучниками с этих бастионов. От одной башни до другой по дну ущелий или по склонам гор клали каменную стену высотой в шесть и шириной в четыре с половиной метра. По ее гребню могли проехать по шесть всадников в ряд. Система костровой сигнализации позволяла мгновенно передавать от башни к башне весть об опасности.

Вскоре же после осуществления своего замысла Цинь Шихуан умер. Но строительство оборонительного сооружения продолжалось и при династии Хань. В I веке нашей эры протяженность стены превысила 6 тысяч километров, или 10 тысяч ли, за что она и получила название «Ваньли чанчэн».

В течение многих столетий стена действительно защищала Поднебесную от внешних врагов. Преграду удалось преодолеть только в результате измены. В 1644 году генерал У Саньгуй открыл ворота заставы Шаньхайгуань для маньчжурских завоевателей. С тех пор его имя служит символом позора. Школьников возят к захоронению У Саньгуя, чтобы они могли плюнуть на могилу предателя родины.

Те участки Великой стены, которые нынче показывают туристам, были построены во времена династии Мин (1368-1644). Тогда при кладке использовались уже не каменные глыбы, а кирпичи по размеру вдвое больше современных.

При последней императорской династии Цин пределы Поднебесной существенно расширились к северу и западу. В нее вошли территории, с которых некогда исходила угроза кочевых племен. Тем самым Великая стена практически утратила оборонительные функции и на три столетия оказалась заброшенной. Многие ее башни разрушились. Лишь участок Бадалин близ Пекина поддерживали в порядке.

Но главная беда была в том, что само существование Великой стены способствовало формированию в китайском характере таких черт, как эгоцентризм и изоляционизм. Отгородившись от остального мира, страна, долгое время шедшая в авангарде прогресса, оказалась среди отстающих.

По иронии истории угроза для Поднебесной пришла не из степей северо-запада, а с морского побережья юго-востока, где никогда не создавалось никаких укреплений. В XIX веке Китай стал легкой добычей для империалистических держав, превративших его в полуколонию. Но даже при том, что Великая стена в свое время способствовала изоляционизму китайцев, она остается выдающимся памятником, источником уважения народов мира к пятитысячелетней истории Китая.

Работая в Китае в 90-х годах, я возил каждого приезжавшего в Пекин соотечественника посмотреть на «восьмое чудо света» – Великую стену. Благо до ее хорошо сохранившегося участка Бадалин можно за час доехать от столицы. Не раз бывал я и в древней столице Поднебесной – городе Сиань, откуда начинался Великий шелковый путь.