Вдруг резко и громко хлопнула дверь, и по комнате пробежался легкий сквознячок. Но и его хватило, чтобы сдуть с Матильды её сияние. Матильда пошевелила толстой ногой, карлик проворно соскочил с её колен и, путаясь в пелёнке, убежал куда-то в угол. Карлос ещё успел удивиться, прежде чем понял, что опять — и теперь уже непоправимо — поторопился. Жалкое и так долго копившееся торжество стало неудержимо вырываться из него. Совсем как не к месту вспомнившийся дурачок Хозе, Карлос взвизгнул, перекатился на спину и, понимая, что не успевает, изо всех сил рванул застежку на джинсах. И сразу же увидел стоящую в дверях немолодую маленькую и худую женщину с высоко приподнятыми бровями на круглом лице. Она стояла, прислонившись к косяку, засунув руки в карманы длинного, почти до пола, халата.

— Мама, — беззаботно сказала Матильда откуда-то из-за спины, — а у меня новый бэби! Он приятель Билли, и я решила, что вполне могу привести его к нам.

— Идиотка, — тихо и устало проговорила женщина у дверей, — мало тебе домашних… В психушку хочешь?

— Да, — ответила Матильда, и Карлос понял, что она встала во весь рост, — давай расскажи мне, что я сошла с ума. Ну расскажи! А вы все — ты и твой идиот племянничек с его никому не нужными талантами — вы нормальные? Зачем ты опять всё начинаешь сначала? Разозлилась, что твой обожаемый Билли удрал из дома? Так не волнуйся, он жив и здоров, гуляет по городу, сама видела. А в мои дела не суйся! Я тебе не Билли, нечего ко мне без предупреждения входить, понятно?! Только Зизи испугала…

У Карлоса снова возникло странное чувство, что Матильда нависает над ним всей своей массой. Он ещё не пришел в себя: слёзы постыдно застыли на щеках, а на развороченных джинсах расплывалось липкое тёплое пятно. Маленькая женщина у дверей опустила брови и прикрыла, словно на секунду притушила, глаза. И тут закричала Матильда. Женщина в халате вздрогнула и попятилась, а Карлос вскочил. Матильда кричала так, как будто поднимала голосом тяжесть. Это был не протяжный долгий крик, а множество коротких рычащих звуков, заканчивающихся пронзительным взвизгиванием. Карлос метнулся к двери, но на ходу оглянулся. Лицо Матильды жутко перекосилось, огромная, оставшаяся голой грудь подпрыгивала вверх и грузно падала вниз, потому что Матильда резко, в такт своему крику, приседала и выпрямлялась. Краем глаза Карлос заметил забившегося в угол и накрывшегося пелёнкой дрожащего карлика. Наверное, подумал Карлос, так и надо. И снова ощутил во рту вкус выкрашенного дерева. Маленькая женщина решительно ухватила Карлоса за рукав, вытянула из комнаты и захлопнула дверь. Удивительно, но крик сразу же прекратился. Женщина прислушалась, кивнула своим мыслям и посмотрела на Карлоса. Она заметила пятно на его джинсах и, чуть приподняв подбородок, усмехнулась.

— Что, понравилась тебе Матильда? — громко, так, чтобы было слышно в другой комнате, спросила женщина. — Ладно, можешь не отвечать. Она ведь тоже как-никак из МоцЦартов… Хочешь у нас работать? Ну, может, не так, как этот ее Зизи, но здесь, в доме, на всем готовом. А то Леди не справляется. Пока на время, а там посмотрим. Ну, хочешь?

Карлос неопределенно кивнул. Сейчас он и сам не знал, чего именно ему хочется. Стоило крику прекратиться, как он сразу же понял, почему кричала Матильда и что означали её странные приседания. Однажды — очень давно — так кричала и двигалась его мать… Поэтому его не смутило то, как резко изменилась Большая женщина. Его не смутило даже то, что переполнявшая его недавно свободная сила куда-то ушла, а новой он так и не получил… Карлос кивнул головой ещё раз: конечно, он готов остаться в этом доме. Даже бесплатно.

— Хорошо, — сказала женщина и, покосившись на дверь, заговорила вполголоса, — очень хорошо. Сейчас идем вниз на кухню, я представлю тебя Леди. А ты… — она запнулась, — ты действительно знаком с Билли? Знаешь, где он сейчас?

Было понятно, что она спрашивает про того убежавшего Очкарика. Карлос понятия не имел, куда тот мог подеваться, но почему-то опять утвердительно кивнул. Женщина внимательно посмотрела Карлосу в глаза и прошептала, что тогда визит к Леди отменяется. Он должен помочь ей найти Билли. Из комнаты, где осталась Матильда, не доносилось ни звука. Ну что ж, искать Очкарика, так искать. Женщина снова ухватила его за рукав и быстро повела по бесконечному коридору в маленький круглый зальчик — не больше их комнаты в Бронксе. Здесь стояли несколько растений в кадках и пара кресел. Женщина приказала ему подождать, и Карлос покорно опустился на мягкое сиденье. Сама же она юркнула обратно в коридор и скрылась. Мокрые брюки раздражающе прилипли к ноге, но Карлос не шевелился. Ему вспомнилась мать со старой деревянной Богородицей в руках, сразу же после того, как он… Мать тогда кричала, что его разобьет молнией, что он сгорит в аду и много чего ещё. И заставила целовать грубо вырезанные из дерева ноги. Тогда он, конечно, не знал, чем всё это для него обернется…

Маленькая женщина появилась перед ним неожиданно, и Карлос даже не сразу узнал её: в джинсах и куртке она напоминала подростка, только лицо с заметным слоем пудры выдавало возраст. Женщина затормошила Карлоса, и он побежал за ней к лифту. Когда покрытый мягкой тканью пол кабины дрогнул и пошел вниз, Карлос легко усмехнулся своей недавней глупости. Теперь-то он это понимает. Лифт — это только так, игрушка, которая мотается туда-сюда, что-то вроде холодной деревянной Богородицы, а вот то, что им управляет… Поэтому он даже не удивился, когда невидимая сила вдруг резко и тяжело опустилась на его плечи, прижимая к полу. Раздался железный скрежет, и кабина остановилась. Удержаться на ногах не было никакой возможности. Карлос упал набок и с удивлением увидел, что на него падает маленькая женщина. Она больно ударила его локтем в живот, вскрикнула и отлетела в сторону. И тогда раздался нечеловечески громкий, заполнивший всю кабину голос:

— Вы куда это собрались, а? Не уйдёте!

У Карлоса всё поплыло перед глазами: ему показалось, что материнское предсказание сбывается, что деревянная статуэтка, над которой он так надругался, выросла до размеров дома и склонила над ним, скорчившимся в кабинке лифта, огромную тяжелую голову. Иисус Мария!

Маленькая женщина резво вскочила на ноги, перешагнула через застывшего Карлоса и, чуть скривившись, наклонилась над пультом с множеством кнопок.

— Какого черта? — закричала она в никуда. — Убить меня хочешь, что ли? Немедленно разблокируй лифт, слышишь! Матильда, не доводи меня…

— Мама, — сказал тот же заполнивший кабину голос, — если ты позволяешь себе вмешиваться в мои дела, то и кричать не нужно, когда… Поднимайтесь обратно! Я не допущу, чтобы у меня отбирали мои игрушки!

— Я знала, — тихо произнесла Маленькая женщина, — эта идиотка… Не нужно было пускать её вчера на выступление. А теперь она совсем… К чёрту Матильду!

Она посмотрела на Карлоса так, как будто он, посторонний, стал свидетелем чего-то постыдного, что и своим-то не показывают. Потом махнула рукой и снова повернулась к панели с кнопками. Изменившимся спокойным и властным тоном она воззвала к невидимому швейцару, приказывая ему разблокировать лифт. Подобострастный голос извинился и попросил подождать только одну секундочку. Что-то зашуршало, щёлкнуло, и лифт, дрогнув, двинулся вниз. Карлос неуклюже поднялся на ноги и посмотрел на Маленькую женщину. Сейчас она показалась ему плотно закрытой кастрюлькой, только что снятой с большого огня. Что там в ней бурлило и рвалось наружу, он не знал, но подозревал, что стоит только снять крышку, как его основательно ошпарит. После всего случившегося вернее, не случившегося там, в душной солнечной комнате, Карлос вдруг почувствовал себя ослабевшим и растерянным. Зачем он выдумал, что знает, где находится этот Очкарик? Почему ему нужно куда-то тащиться за этой волевой энергичной бабой? Лучше бы его оставили наверху…