Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем стало в нем проявляться чванство, зазнайство. Наверное, потому, что Горбачев его все время поддерживал. Он брал Назарбаева в поездки, обращался к нему на заседаниях Политбюро по имени – Нурсултан. Я думаю, тогда в нем и проявились эти качества – заносчивость и властолюбие. Тогда же была написана книга «Нурсултан Назарбаев без правых и левых» – это было его кредо, так он определял свой собственный путь. От коммунистических, социалистических идеалов он уходил полностью.
Словом, это властолюбивый человек, достаточно грамотный для того, чтобы руководить государством, но в силу своего характера, тщеславия поставивший Казахстан в очень сложное экономическое положение, на грань политических и национальных противоречий. Я считаю, что Назарбаев сыграл отрицательную роль в той ситуации, которая складывалась в 1990–1991 годах, поддерживая Горбачева. Они и собирались вместе – Горбачев, Ельцин, Назарбаев – и решали многие вопросы за спиной остальных членов Политбюро.
Еще о ком следовало бы говорить, это Ислам Абдуганиевич Каримов. Он прошел сложный путь. Был председателем Центробанка Узбекистана, председателем Госплана, председателем Совета Министров, первым секретарем компартии. Грамотный экономист. И не потому, что он доктор экономических наук, а действительно грамотный экономист. Хорошо понимает специфику своей страны. Тоже в значительной мере стоящий на националистических позициях, но не направленных против России. Он исходил из интересов собственного народа, понимая, что те реформы, которые проводились в Советском Союзе, затем в России, не отвечали специфическим условиям Узбекистана – страны с очень небольшим количеством плодородной земли, с очень большой плотностью населения, с монокультурным сельским хозяйством (хлопок).
Если говорить о промышленности, то в Узбекистане в основном развивалась добывающая промышленность – уран, золото, редкие металлы. Было, конечно, и машиностроение: авиационный завод в Ташкенте, радиоэлектронный. Но в основном это страна, где и промышленность, и сельское хозяйство были ориентированы на узкую специализацию. Значительная часть населения в стране – узбеки, каракалпаки, таджики со своими традициями, с огромными семьями.
Каримов все это понимал и учитывал. Он считал, что реформы в стране должны идти по-другому. Кстати, это единственная страна СНГ, которая не сократила объемов производства за прошедшие годы. Он делает упор на собственные силы, реорганизовал компартию Узбекистана в Народно-демократическую. Структура управления, звенья управления остались у него в руках.
Чего нельзя сказать, так это изменится ли политика Каримова, если изменится политический строй в России, изменится ли политика Каримова в отношении интеграции, или она по-прежнему останется изоляционистской. Сейчас у него политика такова: я дружу со всеми, с кем дружба выгодна для моего народа. Но ни с кем входить в более тесные отдельные отношения я не собираюсь, будь то Турция, Россия или другие. Мы – самостоятельное государство, и оно в своих симпатиях и антипатиях исходит только из выгоды для народа страны.
Если вспоминать о других руководителях среднеазиатских республик, то у меня очень короткое знакомство было с Аскаром Акаевым, всего несколько бесед. Он стал секретарем компартии Киргизии уже где-то в начале 1991 года. Президент Академии наук, интеллигентный человек, но не имеющий опыта хозяйственной работы и политической работы, что сказалось на ситуации в Киргизии.
Из членов Политбюро мне был очень симпатичен первый секретарь ЦК компартии Украины Станислав Иванович Гуренко. Он прошел хозяйственную школу – был зампредом Совета Министров СССР, а также хорошую партийную школу. Но его, как и меня, в значительной мере сгубила открытость. Мы свои взгляды не скрывали.
На одном из пленумов Гуренко первый выступил с отчаянной речью. Я выступал через несколько человек после него и поддерживал полностью его выступление. Горбачев знал, что мы с Гуренко совпадаем во взглядах.
Однажды Станислав Иванович заступился за меня, правда поставив в какой-то мере в трудное положение. На июльском пленуме горкома партии 1991 года мы резко критиковали Горбачева, требовали смены руководства и проведения внеочередного съезда партии. Горбачев на Политбюро это отметил и заявил, что Прокофьев сильно занесся, что он в докладе на пленуме ЦК будет критиковать московскую организацию за то, что она не поддерживает линию партии.
Я сказал, что мы раздадим членам пленума газету с моим выступлением, и они сами определятся, кого мы не поддерживаем – партию или руководство, которое допускает ошибки.
Оказалось, что первый секретарь ЦК компартии Украины Гуренко, прочитав мой доклад на пленуме МГК, ходил к Горбачеву и сказал, что поддерживает положения доклада. Однако в проекте выступления Горбачева на пленуме ЦК критика МГК осталась.
Тогда Станислав Иванович выступил на Политбюро и сказал, что разговаривал с некоторыми секретарями обкомов, которые были на пленуме Московского горкома партии, и считает, что Горбачев допустит большую ошибку, если выступит с критикой московской организации.
Горбачев снял в докладе этот тезис. И мне пришлось, выступая на пленуме ЦК, сказать, что в проекте доклада содержалась критика позиции московской городской организации, что об этом шел разговор на Политбюро, и таким образом я все-таки в полемику с Горбачевым на пленуме вступил.
После августа 1991 года Станислав Иванович Гуренко занялся хозяйственной деятельностью.
Если говорить о других секретарях ЦК компартий союзных республик, которых я более или менее знаю, то больше всех мне известен Петр Кириллович Лучинский. Он был в свое время завсектором ЦК партии по идеологии, и они вместе с Зюгановым приезжали к нам в Куйбышевский райком партии и разрабатывали план коммунистического воспитания трудящихся. Тогда мы с ним и познакомились. Знал я его и как бывшего секретаря ЦК комсомола Молдавии, так как сам работал в комсомоле. У нас взгляды во многом совпадали: мы оба понимали, что надо демократизировать партию и общество, менять систему управления экономикой.
Одно время, мне кажется, он попал под влияние А. Н. Яковлева. Это было понятно, потому что Петр работал в идеологическом отделе и Яковлев пытался его под себя подмять, тем более что Лучинский, когда приезжал в Москву, заходил к нему советоваться. Потом Петр понял, с кем имеет дело, и отдалился от Яковлева.
Когда он вошел в Политбюро как секретарь компартии Молдавии, то часто выступал со своей позицией. Не могу сказать, что выступал резко, как, например, Рубикс, но всегда четко высказывал свою позицию, хотя делал это мягко и интеллигентно. Когда встал вопрос о назначении его секретарем ЦК по средствам массовой информации, то вначале рассматривались две кандидатуры: Геннадия Николаевича Селезнева и Лучинского. Селезнев тогда был редактором «Учительской газеты», и