– Вот как? Драконовидец, стало быть, нужен мне? А вам теперь подавай ангела?

– А хоть бы и так!

«Боже, что я говорю? – пронеслось вдруг у нее в голове. – Зачем?»

– Так я и думал, – Кароль даже задохнулся на мгновение. – Я понял это еще в Тариане…

– Ваша проницательность делает вам честь. Отчего же вы еще в Тариане не сказали об этом?

– Потому что вы хозяйка, а я слуга, – он гаерски расшаркался. – Хотите в Квейтакку – нате вам Квейтакку. Хотите в Броселиану – нате вам Броселиану. Хотите ангела – что ж, добудем и ангела! Только на кой черт нам теперь Феркаэль?!

И опять какая-то тревожная мысль промелькнула в сознании Вероники – Броселиана… Феркаэль… что-то не так…

– Перестаньте паясничать, – услышала она собственный голос, как со стороны. – Я всегда подозревала, что вам нельзя верить. Вы не воспринимаете всерьез ни меня, ни мои желания и вполне способны забыть обо мне, увлекшись собственными делами, как это было в Тариане…

– Вы долго еще будете издеваться надо мной?

– Я – над вами?

– Вероника Андреевна… вы что, действительно дура? Или притворяетесь?

– Это уже слишком, капитан Хиббит! Отправьте меня домой, немедленно!

– С удовольствием, – сказал он сквозь зубы. – К дьяволу все обратные эффекты! Моя жизнь так мало значит для вас, что и мне она становится в тягость. Покончим разом…

Голова у Вероники закружилась. Господи, что он говорит?

Капитан принялся рыться в карманах.

– Где этот чертов пробиватель?..

– Постойте, – сказала Вероника, изо всех сил борясь с головокружением. Мысли у нее путались, перед глазами все плыло. – Погодите, Кароль…

– Что еще такое? – раздраженно спросил он.

Что-то главное… никак не сообразить… она вдруг отчетливо ощутила чье-то чужое присутствие, чужую волю, завладевшую ее сознанием, ликующую злобу, которая принадлежала кому-то другому, не ей, и в следующее мгновение вдруг все поняла и ощутила такой ужас, какого не испытывала никогда в жизни.

– Чары, – кое-как выговорила она непослушным языком, глядя капитану за спину. – Берегитесь…

Кароль резко обернулся и чуть не упал.

Ноги отчего-то отказались ему повиноваться. Они словно приросли к земле, налившись свинцовой тяжестью… но разворачиваться и не пришлось – дряхлая, сгорбленная старуха, которую он успел мельком увидеть позади, в следующую секунду оказалась уже стоящей прямо перед ним.

Для этого ей пришлось оттолкнуть Веронику. Та отлетела в сторону, ударилась о ствол дерева, под которым они провели ночь, но на ногах кое-как удержалась. И с ужасом уставилась на старуху.

А капитан Хиббит, при виде столь бесцеремонного поведения очередной гостьи забыв о пробивателе, выдернул руки из карманов и расправил плечи.

– Эй, что это ты делаешь, благородная дама? – сердито вопросил он. – Можно ведь было попросить посторониться – к чему такие крайности?

– Крайности? – проскрежетала лесная ведьма, окидывая его жадным, горящим взором. – Это не крайности. Крайности ты еще увидишь, гаденыш…

– Ну, уж это и вовсе лишнее, – сказал капитан Хиббит и шагнул к старухе.

Вернее, попытался шагнуть, и опять чуть не упал.

Что за черт… Он опустил глаза и остолбенел.

Ноги его до колен являли собой камень. Серый, искусно вырезанный – с сохранением каждой, самой мелкой складки на бывших кожаных сапогах, каждого переплетения нитей в узоре брючной ткани, – тяжелый, неподвижный камень…

Кароль вскинул взгляд на ведьму.

– Что… – Голос у него сорвался.

Задавать вопросы не имело смысла. Защиты больше не существовало – вот что это значило. Понимание было мгновенным, и мгновенно пришло отрезвление… но было уже поздно.

И магического уменья, чтобы справиться с этой новой напастью, у него недоставало. Никто и никогда еще не пытался превратить капитана Хиббита в каменную статую, и его учителя почему-то не предусмотрели такой возможности…

– Да, – мелко закивала головой старуха, читая его мысли. – Поздно, как тебя там… капитан, что ли?.. и уменья маловато! Раньше надо было думать, прежде чем с девкой лаяться. А теперь ты мой!

Она злобно захихикала, и Кароль помертвел. Однако все же сумел подавить приступ паники и спешно принялся собираться с мыслями. Сделанного не поправишь, надо как-то выкручиваться…

Он бросил быстрый взгляд на Веронику – может быть, та уже сообразила, что пора бежать отсюда со всех ног? Догонять Антона с Овечкиным и выбираться из чертова леса… Нет, кажется, не поняла. В столбняк впала.

Что ж, придется отвлекать внимание, пока не опомнится… И Кароль, с трудом взяв себя в руки, заговорил с лесной ведьмой – самым смиренным тоном, на какой только был способен в эту жуткую минуту.

– Похоже, ты права, благородная дама… твой навеки! – Он даже сделал попытку улыбнуться. – Готов служить, чем смогу. Должен заметить, однако, ты напрасно утруждала себя сотворением чар – я и без того сделал бы все, что ни попросишь!.. Так чего же ты хочешь, почтеннейшая? Слушаю тебя внимательно…

Изрытое глубокими морщинами лицо старой ведьмы сморщилось еще сильнее.

– Не пытайся обмануть меня пустой болтовней! – прорычала она. – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, а я знаю, каково тебе на самом деле – напуган до смерти… только вот думаешь не о том! Надеешься спасти ее? – Она мотнула головой в сторону Вероники. – Побеспокойся о себе! Твоя жизнь почти кончена, слизняк ты этакий, почти… я еще повеселюсь, глядя на твои слезы. И девчонка от меня не уйдет!

Капитан Хиббит невольно передернул плечами.

Ведьма была права – ее чудовищные чары и собственная беспомощность пугали его до такой степени, что, когда бы не сознание опасности, угрожавшей и Веронике, он, пожалуй, утратил бы всякое самообладание. Чего, собственно говоря, проклятая тварь и добивалась.

Но он не мог позволить себе его утратить. Вероника все еще стояла, хлопая глазами, под деревом, дожидаясь беды… Даже тайным заклинанием своим, обезвредившим вампира Конкайта, он не мог воспользоваться, ибо, учинив хоть какое-то насилие над живым существом здесь, в Броселиане, рисковал навсегда сделаться слугой Мат Мара!

Кароль заставил себя изобразить на лице обиду.

– Зря ты обзываешься, почтеннейшая! Я этого не заслужил. И уж совсем не понимаю, на кой ляд тебе сдалась моя жизнь? Мы, кажется, незнакомы, дорогу друг другу не переходили…

– Все ты понимаешь, гаденыш, – старуха оскалилась. – Куда больше, чем надо бы! Но ничего, сейчас тебе будет не до кривляний!

Глаза ее зажглись зловещими красноватыми огоньками. Лесная ведьма уставилась на капитана в упор и зашевелила губами.