Она осторожно огляделась, убедилась, что репортер Микеланджело на нее не смотрит, и обратилась к Найджелу:

— Что произойдет, если генератор в какой-то момент откажет?

— Они погибнут, — ответил он. — Других вариантов нет. Но не беспокойтесь, наши генераторы рассчитаны на долговременную работу, и, даже если основному генератору потребуется какой-то ремонт, мы сможем поддерживать червоточину запасными источниками. Это предусмотрено. Я бы не стал выдвигать свое предложение, если бы оно было чересчур рискованным.

Его необычная решительность и искренность укрепили уверенность Дой.

— А как дела с модификацией остальных червоточин?

— Уже через несколько часов мы будем готовы начать эвакуацию с Выборга, Омолоя и Ильичо. Остальные работы завершатся в течение трех дней. Подготовка населения этих миров зависит от их правительств. Кто-то справляется лучше, кто-то хуже.

— А что с другой нашей проблемой?

— Об этом лучше поговорить где-нибудь в укромном месте.

— Да, конечно. — Она посмотрела на Микеланджело, и тот выжидающе поднял бровь. — Пойду заниматься своим пиаром.

Микеланджело приветствовал ее широкой и до ужаса честной улыбкой, от которой Дой едва не стошнило. Военных сводок в эти дни поступало так много, что она не могла разобраться даже в них, не говоря уж обо всех остальных событиях. По дороге на Уэссекс Патриция передала ей краткий обзор, да и президентский офис был к ее услугам в любой момент, но такой профессионал, как Микеланджело, мог заметить и истолковать по-своему любую заминку.

— Госпожа президент, — официальным тоном приветствовал он ее и слегка поклонился.

— Рада вас видеть, Микеланджело.

— Сейчас у нас заканчивается обзор последних новостей, и через минуту мы можем начать интервью в прямом эфире.

— Отлично.

Дой переместила иконку службы поддержки в самый центр виртуального поля зрения и подключилась к новостному каналу. Репортеры, оставшиеся на Ханко, пробирались в неимоверной толпе пешеходов и время от времени передавали отдельные комментарии. Большинство реплик отличалось доброжелательным тоном: мужчина в своей машине подбросил престарелого соседа и его семейство; служащие большого автобусного парка согласились перевезти пациентов больниц; маленькие дети не забывали взять с собой домашних питомцев. Люди помогали друг другу. Перед лицом ужасного кризиса все жители сплотились в единое общество. Они с грустью смотрели в небо над силовым куполом, но о предстоящем путешествии говорили со сдержанным оптимизмом. Кое-кто съязвил по поводу Хазимера, торопившегося спасти свою задницу, и при этом замечании Дой неодобрительно поджала губы. Кроме того, люди были недовольны, что их мир не удалось спасти, и печалились о том, что его приходилось покинуть. Затем камера переключилась на Микеланджело.

— Итак, госпожа президент, теперь, когда перемещение во времени началось на наших глазах, не думаете ли вы, что для спасения Ханко и остальных сорока семи планет можно было сделать что-то еще?

— Нет, — сказала Дой. — Флот проделал колоссальную работу…

— Простите, что перебиваю, но вы только что уволили адмирала Кайма. Мне кажется, что вы таким образом выразили свое неудовлетворение действиями флота.

— Корабли и их экипажи показали себя с лучшей стороны. А вот по поводу их распределения и отдаваемых приказов Военный кабинет выразил глубокую озабоченность. В результате нам ничего не оставалось, как отправить в отставку адмирала Кайма. Я не могу не принимать во внимание недостаточную численность боевых судов, и это обстоятельство предстоит обсудить с сенатором Голдричем, но грандиозный масштаб вторжения оказался для нас неожиданностью.

— Вы не опасаетесь, что атаки будут продолжаться?

— Нет. Мы предприняли определенные шаги, чтобы исключить такую вероятность.

— Как я понимаю, вы не готовы раскрыть все детали, но насколько вы в этом уверены?

— Абсолютно уверена. Мы все убедились, какое мощное у нас появилось оружие. Я не снимаю с себя ответственности за его применение против живых существ, но не откажусь от защиты Содружества любыми средствами. Я верю в нас, я верю, что человечество имеет право на существование.

— Я думаю, такую же уверенность испытывала и моя соперница, вернее, бывшая соперница, Алессандра Барон. Скажите, почему при попытке ареста служба безопасности сената сочла возможным ее уничтожить? Неужели она задавала так много неудобных вопросов?

Столетний опыт политика, играющего на передовой линии, помог Дой сохранить наружное спокойствие, но она была на грани срыва.

— Простите, Микеланджело, но вам прекрасно известно, что я не могу комментировать еще не завершенное расследование.

— Однако вам известно, в каком преступлении обвиняется Алессандра?

— Без комментариев.

— Хорошо, хорошо. А вы можете сказать, почему Буунгейт выпал из унисферы? Неужели праймы осуществили там удачную высадку?

— Это невозможно. Флот держит их на расстоянии от каждого из Вторых сорока семи миров.

— Так почему же пропала связь через унисферу?

— Я полагаю, дело в физическом нарушении контакта; это весьма неожиданно и на данный момент совершенно некстати, но ничего таинственного тут нет. Могу вас заверить, что мы поддерживаем связь через секретный правительственный канал. Просто он не так широк, чтобы осуществить всю полноту общения.

— А не может ли обрыв связи быть следствием повторного открытия червоточины?

— Я не слышала о том, чтобы червоточина на Буунгейт открывалась.

— Тем не менее это так, хотя сообщение длилось очень недолго. По словам беженцев, воспользовавшихся неожиданным открытием перехода, на планету прошли три поезда. Что за поезда, госпожа президент? Что в них было такого важного, что для защиты использовались смертельно опасные барьеры? Кроме того, они стреляли друг в друга.

— Вы задаете мне вопросы по поводу какого-то локального инцидента, о котором мне неизвестно. Офис президента не обязан расследовать случаи по желанию новостных шоу. Могу посоветовать направить ваши запросы по поводу стрельбы в местную полицию.

— Это справедливо, госпожа президент. И напоследок еще один вопрос: правда ли, что ваш советник Патриция Кантил была вызвана для допроса в службу безопасности сената?

— Могу вас заверить, что Патриция Кантил пользуется моим полным доверием. Благодарю вас.

Элейн Дой развернулась на каблуках и покинула журналиста.

— Спасибо, госпожа президент, — крикнул ей вслед Микеланджело откровенно насмешливым тоном.

За дверью центра управления Элейн Дой окружили телохранители. Патриция Кантил, всем своим видом выражая полное удовлетворение, заняла место рядом с нею. Оказавшись в машине и проверив защиту, Элейн пнула ногой дверцу.