работой, составить программу; он и Мелюхов написали программу; опробовали её на большой институтской ЭВМ, скорректировали и получили надёжные результаты, исходя из которых я составил рекомендации для строителей; Мелюхов написал и хорошо оформил отчёт; эта работа по внедрению статистических методов при прогнозировании роста критической прочности зимнего бетона с противоморозными добавками факультетской конкурсной комиссией была отмечена дипломом и рекомендована к внедрению; прошло два месяца, однажды Мелюхов пришёл ко мне на кафедру и сообщил, что на Всероссийской студенческой конференции в Тюмени, куда он ездил от института, его работа была отмечена дипломом 2-й степени; я поздравил своего студента и подумал, что наши занятия, безусловно, пойдут ему на пользу при защите дипломного проекта, что и подтвердилось через год.

В институте моя работа шла нормально и однажды меня вызвали к проректору по учебной работе Херувимову Юрию Александровичу; это был высокий, худощавый, жгучий брюнет, ветеран ВОВ, который попал в раннем возрасте на фронт, оборонял Невскую Дубровку, был ранен; в институте этого замечательного человека уважали все за природную жизнерадостность и справедливое отношение к людям; умер Ю.А. в возрасте 90 лет. Так вот, Херувимов предложил мне поработать несколько лет в Алжире, где находился учебный центр советского представительства; я обещал подумать, а дома с Галей обсудили это неожиданное для нас предложение; Галя сразу сказала: «Только не в Африку, не хватало, чтобы какое-нибудь племя нас сожрало»; пришлось мне отказаться, проректор удивился и сказал: «Очень странно, другие преподаватели годами ждут вызова для работы в Алжире, а вы отказываетесь».

В конце августа Кира, Саша и я съездили на несколько дней в Краматорск, Виктор повёз нас на своих Жигулях в лес; в этих местах во время войны проходила слабо подготовленная и трагическая для нашей армии Харьковско-Краматорская операция, в которой из-за ошибок командования фронтом на поле боя полегло более 350 тысяч наших воинов; их невозможно было похоронить, вся земля была покрыта трупами и остатками техники; после войны металл собрали, поле перепахали и высадили сосновые деревья, которые очень быстро на хорошо удобренной почве выросли, теперь это настоящий лес; горожане любили там проводить время и отдыхать, сюда и привёз нас Виктор; действительно, в чистом лесу были видны ровные ряды сосен, посаженных людьми; мы гуляли, Саша где-то подобрал ржавую немецкую мину, но Виктор не разрешил взять её с собой.

XXXVIII

В 1980 г., завершив московскую олимпиаду, правительство страны вдруг после 20-летнего забвения решило вернуться к спортивной программе ГТО; но если раньше целью было физическое воспитание молодого поколения, то теперь «умные» головы придумали оздоровить и взрослых людей любого возраста, в том числе имеющих хронические болезни; были разработаны и опубликованы спортивные нормативы для разных возрастных групп населения; всем предприятиям и организациям поступило свыше указание об обязательной сдаче норм ГТО сотрудниками с присуждением бронзового, серебряного и золотого значков (бронзовый был из бронзы, остальные – подделка); указание поступило и в РИСИ, начальство взяло под козырёк, был издан грозный приказ по институту, началось третирование преподавателей, в т.ч. пожилых предпенсионного возраста доцентов; начальство контролировало, грозило выговорами, даже снятием с занятий за не сдачу норм ГТО, мне было жалко своих коллег; ко мне, 44-летнему, тоже цеплялись, требовали постоянно; это стало надоедать, решил я сдать нормы, чтобы от меня отстали; заодно интересно было узнать, на что я был способен; без всякой подготовки в течение одного дня на стадионе «Трудовые резервы», что на Театральном, я сдал нормы и мне вручили золотой значок, который передал сыновьям; но главное, от меня отстали на работе.

Однажды парторг нашей кафедры доцент Олег Алексеевич Свистунов, предложил мне и ещё нескольким преподавателям читать лекции в строительном техникуме; сказал, что можно быстро заработать хорошие деньги; О.А. был старше меня по возрасту, опытный, деловой, хваткий человек; про таких говорят: «он входит за вами через вращающиеся двери, а выходит впереди вас». Для меня тогда было важно иметь работу и зарабатывать денег для семьи, поэтому согласился немного подработать в свободное время; ; мы читали лекции три дня в неделю, а когда в конце месяца стали заполнять журнал, Свистунов сказал мне, чтобы я, как и все, написал не два дня в неделю, а пять, и пояснил, что никто проверять не будет; в итоге за два месяца я «заработал» 460 рублей – огромные деньги; это была моя первая незаконная и не честная подработка, которую легко было при желании контролёров обнаружить, но почему незаконная? Дело в том, что людям разрешалась подработка (совместительство) только одна, да и то, на неё нужно было получить официальное разрешение от дирекции на основной работе; я имел разрешение только для почасовой работы в учебном комбинате Главростовстроя; в строительном техникуме мы читали нелегально; получив за халтуру такую крупную сумму денег, я спросил нашего опытного преподавателя, отставного полковника, Петра Васильевича Зорина: «А что если афёра обнаружится?», и он успокоил меня, сказав, что бояться нечего, директор техникума является другом Свистунова, а если накроют, то первым ответит парторг, который приписал себе от жадности более 800 рублей, хотя провёл лишь пару занятий; известно, для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд.

Позже в учебном комбинате Главростовстроя я начал вести занятия на очных курсах рабочих-монтажников, как когда-то этим занимался в тресте КАС; директор и завуч хорошо относились ко мне; завучем работала симпатичная женщина Галина Ивановна Миронюк, учившаяся в мои годы на факультете СИиД вместе с Эннесой (Энной) Григорьевной Питерской-Коноваловой, с которой я был в альплагере в 1956 г.; Энна, теперь работавшая в РИСИ доцентом, посоветовала мне обратиться к Миронюк; методист учкомбината Клавдия Ивановна составляла расписание моих занятий и я честно зарабатывал хоть и не большие, но нужные для семьи деньги.

XXXIX

Однажды почти все преподаватели строительного факультета были отправлены на неделю в станицу Багаевскую для прополки колхозной редиски; под палящим солнцем мы тяпками убирали сорную траву в междурядьях огромного поля; нашим контролёром был колхозный бригадир – крупная женщина, у неё мы поинтересовались, почему не видно колхозников; услышали: все разъехались по ростовским рынкам продавать овощи, выращенные на своих поливных огородах, работать некому, поэтому присылают партии бесплатных помощников, в основном интеллигентов, из городов области – такая вот «смычка» между городом и деревней; поговорили мы в перерыве с этой симпатичной женщиной и узнали о том, что все родители, в том числе и она, отправляют своих детей поступать в Ростовские вузы, затем никто в