— У нас есть выбор? — философски поинтересовался Инсект.

— Можно позвать на помощь Святогора, — заикнулся Ростислав.

— Стихия Святогора — земля, он не способен замахнуться на другие стихии, — напомнил Такэда.

— Он может послужить носителем Яросвета, — парировал Ростислав.

— Отличная идея! — воспрянул духом Никита. — Если с нами будет Яросвет, мы справимся с любой армией Веера! А если к нам присоединятся другие маги, члены прошлой Семерки…

— Вряд ли они отзовутся, — остудил пыл друга скептически настроенный Такэда. — Мы уже искали и звали их, но они так и не пожелали встретиться.

— Были заняты важными делами. В крайнем случае обойдемся без них. Не забывайте, в нашу задачу входит еще и стабилизация Веера, что по силам только Соборному Разуму.

— Сначала надо разрушить Мост.

— Согласен. Эх, был бы с нами Седьмой! — Никита махнул рукой, как бы прерывая самого себя. — Ладно, сетовать не время. Мы стоим на Краю Тьмы, осталось сделать еще пару шагов — во Тьму. Кто с нами?

— Я иду, — просто, без колебаний отозвался Волк Волков.

— Мы все идем, — добавил Сокол Соколов.

— Тогда ищите хрон со стройкой и — вперед! Дим, собери нас.

Будимир послушно объединил пси-сферы спутников в одну и присоединился к потоку сил зооморфов.

Прыжок сквозь хронобарьеры, отделявшие пограничные миры Шаданакара от его Кладбища, начался…

Волк Волков оказался прав: армия Уицраора, охранявшая величайшее из творений Веера — Мост через Суфэтх, ждала команду Избавителя на подступах к Мосту и практически не дала людям и зооморфам осмотреться и разработать план действий.

Хрон, из пространства которого Великий игва — «бог необъяснимого» начал строительство тоннеля или Моста к миру Люцифера, выброшенного за пределы Шаданакара Семеркой светлых магов, представлял собой многомерный континуум наподобие фрактальной «губки Менгера», имеющей нулевой и — одновременно — бесконечный объем. Описать то, что увидели земляне, оказавшись в этом диковинном, текучем, постоянно меняющемся мире, было невозможно никакими словами. Изредка они вылавливали из хаоса бесформия знакомые формы, геометрические объекты, образы, сцены, пейзажи, но не успевали определить объемы и размеры картин и сориентироваться — где именно возникают эти картины: вверху, внизу, справа, слева, далеко или близко, в физическом пространстве или в семантическом, виртуальном. Мир, перетекающий в Суфэтх и принимающий его смертельные для всего живого «эманации хаоса», не подчинялся законам земной физики и логики, и даже маги с мощной энергетикой не могли находиться здесь долго и точно определить направление, ведущее к Мосту.

Любое движение группы вызывало негативную реакцию здешнего космоса, и с первых же мгновений появления в хроне зооморфам и Будимиру пришлось защищаться самим и защищать более слабых энергетически спутников. Лишь Ростиславу ценой дикого напряжения всех сил и ухода в состояние «саммай» удалось сохранить целостность восприятия и держаться вместе с сыном Никиты до последнего.

И все же силы были слишком неравными.

Уицраор бросил против команды землян многотысячную армию существ и киборгов, один вид которых мог привести людей в содрогание, а потом и сам присоединился к своим спецслужбам — СС и Ч К, сохранившимся со времен охоты за Посланником, отцом Будимира.

Люди и зооморфы на несколько мгновений стабилизировали вокруг себя пространство, сделав его трехмерным (или почти трехмерным), свернув «лишние» двадцать измерений в компактные «струны». Текучие неясные контуры, громадные гнутые стены и вихри отступили за прояснившийся горизонт. Воздух или, точнее, среда поля битвы очистилась от дрожащего тумана. Под ногами людей образовалось бескрайнее травяное поле, по которому покатились зеленоватые волны, словно здесь начал дуть сильный ветер. Небо осталось бесформенно-пятнистой, вихристой, туманной пеленой, в которой изредка просверкивала золотая паутинка. Таким людям представлялся Мост — «сильный аттрактор», по выражению Будимира, находившего неожиданные математические сравнения и объяснения всем видимым объектам. «Бесконечное конечно-представимое многообразие фуксова типа» — как объяснило Ростиславу подсознание, и он понял смысл ответа!

Затем из серо-коричневых глубин неба на поле посыпались отряды всадников на чудовищных животных и омерзительно живые механизмы и бросились на людей.

Первую волну атакующих уничтожил Усыня, отгородив островок с людьми подобием стремительного водного потока, в котором утонули сотни всадников и машин.

Вторую волну встретил Инсект, вызвав своих солдат-муравьев.

Третью колонну рассеял Вольх — живое воплощение ужаса и огня!

Остатки армии Уицраора уничтожил Рамаг, воплощение стихий ветра и свободы полета.

Однако с неба на проявленное материально поле, превратившееся в месиво грязи, болотной жижи, каменистых осыпей и обломков машин, снова десантировались воины Уицраора, и битва закипела вновь.

В ней пришлось принять участие и землянам, вооруженным только мечами и знанием приемов боя, что оказалось существенным преимуществом в схватках с невиданными существами, страшными на вид, но не имеющими воинского опыта людей.

Будимир в схватках не участвовал, точнее, играл роль магического защитника, оберегавшего спутников от заклинаний, сыпавшихся на них со всех сторон, как туча стрел и раскаленных снарядов.

Затем на поле боя появился Уицраор — блистающая туша в чешуйчатой броне на рогатом звере — жругре. Ударом черного дымящегося копья он пронзил Усыню и сразил Инсекта. Вольх успел увернуться, но копье зацепило его, и Волк Волков отпрянул, принимаясь зализывать раненую лапу.

Воодушевленные воины Уицраора снова бросились в атаку, добивая Сома Сомов и Муравья Муравьев.

— Дим, попытайся связаться с Семерыми! — прохрипел Никита, отражая выпады жуткого механического «скелета».

Будимир снова засиял, как маленькое солнце!

Однако прошло несколько минут, в течение которых люди отбивали атаки прорывающихся к ним отдельных бойцов и групп воинства Уицраора, прежде чем появилась подмога.

Первым пришел на помощь изнемогающим зооморфам гигант в золотых латах — Зу-л-Кифл. Закрыл щитом раненого Волка Волков, отбил нападение жутких многоногих тварей.

Затем рядом возник такой же великан в белой рубахе до колен, в серых штанах и сапогах, бородатый, с сединой в кудрях. Это был Святогор. Удар его палицы разметал колонну каких-то машин, превратив местность в пылающий кратер вулкана.

И, наконец, рядом с Рамагом появилась еще одна громадная птица — рогатый орел с бело-золотым оперением, с черным хвостом и клювом. Уэ-Уэтеотль, Держатель хрона Астаамтотля, с которым много лет назад подружился Сухов-Посланник.