– Да ты деловая женщина! – подмигнул он мне.

– Люблю разнообразие, – пожала я плечами. – Это дает стабильный доход и хорошие связи по поставкам вина. Я также компаньон-вкладчик в ресторанном бизнесе Тэмми. Предоставляю ей управлять им, как она считает нужным.

Райан вновь закинул крючок.

– А не сложно вести дела с подругой?

– Нет, пока нет. У нас с Тэмми официальные деловые отношения. Мы обе партнеры компании с ограниченной ответственностью по подписанным договорам. Я предоставила ей стартовый капитал, чтобы помочь подруге, но также хочу сохранить дружбу, что бы ни случилось. Деловые отношения – это одно, а давняя дружба – совсем другое. Она вольна в любой момент выкупить все предприятие.

– Давай подытожим. У тебя есть бар, ты совладелица нескольких виноделен и партнер в ресторанном бизнесе? Я все назвал?

– Ну, есть еще производство цветного стекла, – пробормотала я. – Но теперь это скорее хобби. Помнишь, ты видел большую стеклянную вывеску «Митчелл-паб» позади бара? – (Он кивнул.) – Моя работа.

– Это сделала ты? – изумился он.

– Я изготовила порядочно вывесок для местных предприятий. Книжный магазин рядом с моим пабом… Тоже моих рук дело.

– Кажется, поймал! – Райан подсек маленького окуня. – Тебе понравился червяк? Понравился? – спросил он рыбину, словно приятеля, и я прыснула.

– А кто твои родители?

– Папа – зубной врач, – с гордостью произнес Райан и раздвинул губы, чтобы продемонстрировать зубы. – Это все его работа. – Он показал пальцем: – До шестнадцати я носил брекеты.

– Дамы были в восторге, – поддразнила я.

– Да, масса свиданий. Я был счастлив, когда наконец их сняли. – Райан на миг замолчал, чтобы глотнуть пива. – Мама – его вечный администратор. Она заправляет всем. Мы постоянно прикалываемся и говорим, что ему достаточно нарисоваться и попросить сказать «а-а». Все остальное делает мама.

Прошла минута-другая. Я представила, как кабинет его отца наводняется новыми пациентами, и расхохоталась.

– Над чем смеешься?

– Я только что вообразила его приемную, забитую свежими молодыми пациентками! «О, доктор Кристенсен, у меня дырка. Кстати, а вы не могли бы познакомить меня с вашим сыном?»

– Ха-ха! Забавно, что ты это сказала. Если кто-то просится на прием… и если вы женщина до сорока – забудьте. Вас не примут. Мама повесит трубку.

– Хорошо, что у меня есть свой дантист, – рассмеялась я. – А может, они отбирают для тебя женщин. Твой номер дают только тем, у кого меньше зубного камня.

Он так хохотал, что не понял даже, что поймал рыбу.

Я закрепила свою удочку, вытащила сетку и завопила:

– Ничего себе!

На крючке билась огромная рыбина. Райан широко улыбался – здесь ему везло. Он поднял добычу.

– Еда!

– Нет-нет… поймал и выпусти, – напомнила я ему.

Мы прорыбачили весь день. Я узнала кое-какие секреты киноиндустрии; выслушала о травме, полученной при выполнении трюков, – в «Побережье» их было много, и Райан рассказал обо всех, а еще о том, как тщательно ставится каждая сцена. Интересно было узнать о зеленых экранах и о съемках в огромном здании, которые оборачиваются натурными с помощью компьютерной графики и декораций.

Мы умиротворенно развалились в лодке, наблюдая за парившими в вышине ястребами. Заходящее солнце раскрасило горизонт оранжевым и красным. Ветер, задувавший над водой, пробирал до костей.

На протяжении нескольких часов мы смешили друг друга, обменивались историями, мыслями, делились симпатиями и антипатиями, надеждами и мечтами. Все это казалось нереальным.

– Было здорово, – сказал Райан, привязывая лодку к причалу.

Мы прошли по тропинке к сараю, и он забрал у меня удочки.

– Спасибо, – тихо произнес Райан, слегка толкнув меня плечом.

Лицо его осветилось искренней улыбкой.

Я была счастлива, что ему понравилось и он наловил больше меня. Он не был эгоистом, но все-таки оставался мужчиной, а все мужчины имеют гордость.

Пока мы шли к дому, его рука почти касалась моей, и у меня возникло сильное желание за нее взяться. Момент был удачнейший, но у нас были не те отношения.

Изменятся ли они? Я вполне отчетливо представляла его в моей жизни, а себя – в его. Но это относилось лишь к той ее части, которая разворачивалась сейчас, – спокойной, нормальной, проникнутой единством. Той, которой живет большинство людей на планете.

В действительности нынешняя жизнь Райана была далека от нормальной, представить ее удавалось с трудом. Она проходила в постоянной суматохе, за ним охотились, его преследовали. В ней не осталось ничего частного. Ее держали в тайне, не позволяя интимным подробностям стать достоянием публики. На какие ухищрения ему приходилось идти, чтобы заниматься тем, что ему нравилось!

Все время, пока мы были на озере, я порывалась спросить напрямик: стоит ли овчинка выделки? Может быть, его эго нуждается в особом внимании? Или его захватывает перевоплощение, поскольку этим актеры и занимаются: живут чужой жизнью. Но я так и не решилась. Эти вопросы остались без ответа.

Главный же состоял в том: способны ли покой и безумие сочетаться в гармонии?

– Я замерзла. – Зубы лязгали от холода, напольный электрообогрев трудился вовсю. – Райан, принеси, пожалуйста, пару поленьев. Хочу разжечь камин.

Я достала из-под стойки большую пароварку, наполнила водой и поставила на плиту. В животе у меня урчало – близилось время ужина.

Райан принес охапку поленьев, и я помогла ему сложить их возле камина.

– Средство для розжига в той коробке, – указала я и принялась разводить огонь с помощью тонких веточек.

– Ты настоящий герлскаут, – пошутил Райан, толкнув меня в ногу.

– Не совсем. Не умею без зажигалки или спичек. Если бы пришлось выживать в лесу, я бы намаялась.

– Я знаю такого, он с телевидения, – отозвался Райан. – Догадываешься, о ком я говорю?

– О ком? О малом, которого высаживают куда похуже, а потом снимают, как он ест лягушек и всякую дрянь?

– Угу. О нем. Мы познакомились на одной вечеринке. Странный чувак. Рассказывал какие-то дикие истории.

– Ты сам похож на чудом выжившего, – усмехнулась я. – Вся футболка в трухе.

Я стряхнула грязь с рукавов, а Райан отцепил несколько мусорин с груди.

– Пойдем-ка наружу и почистимся.

Мы вышли на деревянную террасу, и я немедленно принялась вручную стряхивать с него пыль и грязь. Вместо того чтобы помочь мне, Райан торчал столбом и глазел на меня, пока я трудилась.