звук, Анна взяла его в руку и разблокировала, гадая, кому она понадобилась.

И изумилась, увидев имя звонящего.

Егор! Опять… Или снова?!

«Наверное, хочет поздравить с Новым годом, - подумала Анна, мазнув глазами по часам. – Ну не ругаться же он собирается за десять минут до полуночи? Как только Римма Евгеньевна и Олёна допустили, чтоб он добрался до сотового?»

- Слушаю, - вздохнула она, принимая вызов.

- Анют, скажи номер квартиры.

- Зачем? Собрался отправить нам поздравительную открытку? Или погадать на картах Таро?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Вроде того. Ань, просто ответь. Пожалуйста.

«Странный какой-то. Видимо, уже принял на грудь. Правда, Гоша раньше никогда не напивался, но всё когда-нибудь случается в первый раз, - пронеслось в голове. – И с такими родственницами не удивительно, если захочется забыться. Ладно, скажу, всё равно номер дома и улицу он не знает!»

- Семьдесят восемь. А зачем это тебе?

- О, спасибо! – Егор шумно выдохнул и, судя по звуку, куда-то пошёл. – Не отключайся, пожалуйста, скоро всё узнаешь!

Анна хотела ответить, что не намерена стоять с телефоном у уха и слушать скрип снега, отдалённые бабахи салюта и чьи-то и весёлые вопли. Что у неё тоже есть, чем заняться – например, открыть сок и налить его в чашку.

Но не успела, потому что внезапно в прихожей ожил домофон. Прямо так, с трубкой у уха, она подошла к нему и удивлённо уставилась – кто это?

«А, наверное, гость к кому-то из соседей. Забыл код или промазал, когда набирал номер квартиры».

Не успела ответить, как домофон умолк.

Ну и хорошо, меньше проблем!

- Анюта, ты ещё здесь? – осторожно поинтересовался Егор. – Я слышу твоё дыхание…

В трубку донеслось лязганье, хлопок двери, чей-то смех. А потом снова шаги, на этот раз без скрипа, словно Горин шёл теперь по чему-то твёрдому.

- Здесь. Правда, не понимаю, почему, - отмерла Анна. – Думаю, тебя уже заждались за столом. Хорошего Нового года, Егор!

И сбросила вызов.

Вот так! Так правильно!

Нельзя ей слушать его голос, разговаривать с ним – она теряет решимость. Хочется, чтобы стало, как прежде. Чтобы Гор-Гор обнял и укрыл от неприятностей. Чтобы поцеловал и сказал, что она – самая—самая!

«Господи, какие же мы, женщины, наивные и неисправимые оптимистки! Всегда хочется верить в лучшее… Так, до Нового года пять минут!»

Она повернула в сторону комнаты, и тут в дверь осторожно постучали.

Кто там ещё?

Аня заглянула в глазок, увидела ворох ярких пакетов, за которыми пряталась фигура человека.

Кто-то ошибся дверью? Хорошо, что он постучал, причём, тихо – звонок мог бы разбудить ребёнка.

Она повернула ключ, приоткрыла створку, собираясь объяснить, что человек не туда попал.

И остолбенела – на площадке перед квартирой, увешенный пакетами, словно ёлка, стоял Горин. Впрочем, ёлка тут тоже была – аккуратно перевязанная, живая, настоящая.

- Ты… Откуда?! Как ты нас нашёл? – выдохнула Аня.

- Геолокация в твоём телефоне, - коротко ответил Егор и жалобно попросил:

- Пустишь меня?

- А как же… твоя семья? – она по-прежнему загораживала проход, потому что от изумления не могла сдвинуться с места.

- Вы – моя семья. Вы, Аня! Я осознал это в полной мере и приехал, чтобы попросить у тебя прощения и встретить вместе Новый год. Если, конечно, ты позволишь мне войти.

- А если не позволю?

- Тогда я встречу праздник здесь, на площадке, у твоей двери.

Ей ничего не оставалось, как посторониться и пропустить бывшего мужа в квартиру.

- Спасибо! – выдохнул Егор.

Полночь они, конечно, пропустили.

Пока Горин занёс все пакеты и ёлку, пока разделся, помыл руки и прошёл на кухню, за окном началась настоящая канонада.

- С Новым Годом!

- С Новым Годом, - ответила Аня. – Я сейчас… Миша, кажется, проснулся.

И сбежала к сыну.

Потому что находиться рядом было невыносимо. Потому что её по-прежнему тянуло к Егору – прижаться, обнять, раствориться в его руках. Потому что она боялась, что ещё одно слово, привычный, знакомый жест, особенный взгляд и тембр голоса, и она падёт к его ногам.

Пять счастливых лет невозможно вычеркнуть. В то время как разум кричал о предательстве и требовал выставить изменника вон, тело помнило его запах, его прикосновения. Помнило и… хотело всё вернуть.

Надеялось, что всё ещё можно исправить.

На её счастье, Миша и вправду заворочался, и Аня схватила его на руки, загородившись ребёнком, как самым надёжным и прочным щитом.

- Как он вырос! – Егор с жадностью смотрел на мальчика. – Дай мне его. Пожалуйста!

Он бережно взял сына на руки и просиял, потому что Миша тут же перестал кукситься, заулыбался и радостно задёргал ручками и ножками.

- Узнал! – Егор обернулся к Анне. – Ты видела? Он меня узнал! Ты же мой хороший!!!

«Он-то хороший и узнал, а ты его бросил, - пронеслось в голове. – Как ты мог так с нами? С ним?»

Бывший помрачнел, словно подслушал её мысли и покаянно пробормотал:

- Прости…

Аня неопределённо повела плечом и под предлогом воспользоваться «рекламной паузой», которую предоставил сын, сбежала на кухню. Якобы, чтобы спокойно разобрать пакеты, а на самом деле Анне нужна была передышка. Ну и разобрать то, что Горин принёс, тоже не помешает.

Как оказалось, он подготовился весьма основательно – несколько видов салатов и горячих блюд, сладости, соки, фрукты, бутылка вина и безалкогольное детское шампанское. Игрушки для грудничков, в том числе удобный шезлонг-качалка и два вида мобилей для кроватки. А так же пять новых бодиков, упаковка памперсов и куча всякой мелочи.

Удивительно, что Егор, во-первых, помнил не только вкусы бывшей жены, но даже размеры и предпочтения малыша. И,