его. Когда священник в воскресенье начинает служить мессу, у Марио возникает ощущение, будто вся ненависть мира сосредоточена внутри него. Эту ненависть невозможно объяснить. Она яростная. Жестокая. Убийственная. Это чувство исходит из какого-то далекого мира. Темного. Удаленного. И давит отчаянием.

Марио делает вид, что ничего не замечает. Однако это непросто, в том числе и потому, что чем больше дней проходит, тем сильнее подобные приступы. Все труднее сдерживаться.

Однажды муж и жена сидят за столом. Этого момента Марио особенно боится. Потому что Милена, как всегда, хочет помолиться. Марио не осмеливается сказать ей, чтобы она оставила его в покое.

– Марио, давай прочитаем «Аве Мария».

– Давай.

Нечеловеческим усилием воли Марио удается завершить молитву. Милена, однако, замечает, что что-то не так. И в своем сердце она читает «Аве Мария» во второй раз молча. Марио, вернее тот, кто внутри него, слышит, как молитва исходит из сердца его жены. И наносит удар. Марио не готов к этому, он не ожидал молчаливой молитвы от Милены и поэтому не успевает оказать сопротивление тому, кто внутри. Его телом движет воля, не принадлежащая ему. Действует именно Марио, но в то же время это не он.

Он вскакивает на ноги и переворачивает стол.

– Прекрати это! – выкрикивает он.

И повторяет:

– Прекрати! Ты не понимаешь, что должна прекратить молиться! А теперь остановись! Достаточно! Хватит!

Лицо Марио замирает в сантиметре от лица Милены. Она бледнеет, но не реагирует.

Марио капитулирует. Когда он приходит в себя, то говорит Милене:

– Дорогая, я не могу объяснить, что со мной происходит. Просто знаю, что каждый раз, когда кто-то молится, я чувствую внутри себя дикое отвращение. Мне приходится сдерживаться, чтобы не закричать, не напасть на молящихся. Я думал, что, как только выйду на пенсию, смогу более усердно посвятить себя Богу. Но вышло иначе. Сегодня если есть тот, от кого мне хочется убежать, – так это Бог.

Супруги переживают тяжелые месяцы. Вначале они полагаются на врачей. Но проблемы Марио не уменьшаются, а, скорее, возрастают. Врачи прописывают ему успокоительное, но оно действует на него возбуждающе. Он часами сидит взаперти в комнате. Эта комната в доме предназначена для гостей. Теперь же она стала логовом Марио. Он проводит там целые дни, может провести там и ночь. Выходит только для того, чтобы зайти в ванную, и то не всегда, поэтому часто испражняется и мочится там же, в комнате. Так что Милена, прилагая особые усилия, должна провести уборку за несколько минут, когда Марио позволяет ей войти.

Однажды Милена решает, что ей нужно попробовать достучаться до мужа. Впервые она врывается в его комнату без предупреждения. Открывает дверь и то, что перед ней, пугает ее. Марио лежит на полу. Он не брился несколько дней. Длинная борода опускается ему на грудь. Из комнаты исходит тошнотворный запах. Это не просто запах грязи, а нечто большее. Это незнакомый и ужасный запах смерти. Кажется, он исходит из бездыханной бездны. Женщина смотрит на стену. Она едва не падает в обморок. Там кровью начертан большой перевернутый крест.

А под ним видна подпись: «Я Бог».

– Марио, что ты сделал?

– Кто ты? Уйди отсюда!

– Марио, это я, Милена. Что ты сделал?

– Убирайся. Я не знаю, кто ты. Убирайся.

– Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, что ты сделал.

Марио встает. Он яростно выталкивает Милену из комнаты и закрывает дверь.

Женщина встает. Она бросается к двери и начинает колотить по ней ладонями.

– Марио, хватит! Марио, остановись! – говорит она в слезах.

Она плачет долго и без остановки перед дверью. За этой дверью Марио, который ничего не отвечает. Но вдруг он неожиданно произносит:

– Это не я.

– Что? Марио, что ты сказал?

– Это не я, понимаешь? Это он.

– Кто он?

– Тот, кто владеет мной. Он тот, кто делает все это. Я прошу тебя. Помоги мне.

Так появилась зацепка, пробудилась воля человека, который хоть и на мгновение, но все же попытался вернуться к жизни, воспротивиться присутствию в себе зла. И его жена понимает, что больше ждать нельзя. Она выходит из дома и направляется в приход, встречает там священника и говорит ему:

– Отец, я больше не могу. Марио нужна помощь, или ему наступит конец.

Приходской священник вместе с Миленой обращается почти ко всем епископам Швейцарии. Никто не способен помочь им. Вернее, никто не хочет им помочь. Почему? Потому что никто из них – и это горькая правда – не верит в существование Сатаны. Они не верят в него и поэтому не верят в экзорцизм. Тогда эти двое звонят в Рим. И после нескольких телефонных звонков попадают ко мне.

Так вышло, что я постучался в дверь дома этой супружеской пары перед Рождеством. Приходской священник Марио и Милены связался со мной, умоляя вмешаться. Мне и так приходится изгонять бесов из многих людей, не хотелось брать на себя лишний груз в виде еще одного человека. Но пастор настаивает, а я не могу отказать, когда люди настаивают. Я бы предпочел, чтобы оба супруга пришли ко мне. Но Милене не удалось убедить мужа.

– Давай, Марио, пойдем к отцу Аморту, он нам поможет.

– Нет. Он может прийти сам, если захочет. Я не сдвинусь с места.

Когда одержимость так глубоко укоренилась, уже трудно понять, где воля человека, а где воля дьявола.

Я звоню в дверь. Милена выглядит как старуха. Ее глаза опухли, будто она плакала всю жизнь.

Но она сильная и энергичная женщина. И главное, очень верующая.

– Отец, вы не представляете, как я рада, что вы пришли сюда. Мой муж ждет в столовой.

Я вхожу в комнату Худой мужчина сидит на диване, у него длинные волосы и неухоженная борода.

– Доброе утро. Ты, должно быть, Марио, верно?

Нет ответа.

– Марио, ты меня слышишь? Я отец Габриэле Аморт. Мне сказали, что я тебе нужен, ты меня слышишь?

Нет ответа.

Марио будто превратился в соляной столб. Он ничего не говорит и ни на что не реагирует. Его взгляд кажется потерянным в пространстве.

– Синьора, он даже вам не отвечает?

– Почти никогда. Если он заговаривает со мной сейчас, то для того, чтобы прокричать бессвязные оскорбления. Отец, помогите нам, пожалуйста.

– Марио, я отец Аморт. Я прочитаю молитву для тебя, хорошо?

Нет ответа.

Я начинаю читать молитву экзорцизма. Марио не реагирует. Он не двигается и не говорит. Я читаю ее до конца без каких-либо сложностей. Прощаюсь с Миленой и обещаю вернуться на следующий день.

– Увидимся завтра.