Но вероятно смущает этот факт только меня, потому что мужчина уже за это время пока я в прострации находилась, сбросил костюм, хоть я этого и не вижу, но чувствую, как что-то твердое упирается в мою попку и желает прорвать ту слабую оборону в виде трусиков.

— Думаю, это будет нам мешать, — не только я вспомнила об этом моем единственном атрибуте из одежды, потому что вместе с этими словами мужчина одной рукой стягивает с меня трусики, а другой играет со мной там… Да таким образом это делает, что я уже даже сама не хочу вращаться или спорить с Маратом, сейчас я только все больше извиваюсь в его руках и чувствую, как между ног становится так влажно, что даже стыдно… Это же нужно было дожиться до того, чтобы течь в театре… Почитатели высокого искусства явно бы не поддержали такой моей страсти и излили бы полно грязи на меня за то, что оскверняю такое святое место.

Но мысли сразу выветриваются к чертям, как только мужчина справившись с трусиками нажимает на мою спину и я припадаю сосками к холодной стене раздевалки. Они были только что так возбуждены, а сейчас касаются такой приятной прохлады, что по телу проносит волна наслаждения, от которого я закрываю глаза и просто ныряю с головой в мир забвения.

— Не рыпайся! — Звучит где-то отдаленно позади меня, а как только я начинаю осознавать смысл сказанного и желаю как-то еще возразить, из последних сил показать, что я тоже не пальцем сделана, как что-то разожженное входит в мое лоно…

— Ах… — вылетает из моего рта само собой, как только мужчина входит в меня на полную и начинает двигаться взад-вперед, а его губы в этот момент осыпают мои плечи, шею и спину поцелуями.

Такой необычный контраст происходит, что я не могу ничего больше делать, как наслаждаться и просто двигаться навстречу своей попкой к факелу, который с каждой секундой все больше разгорается и становится больше. Марат совершает такие резкие и властные движения в нижней части тела, а вот сверху он так нежно целует мое тело, так соблазнительно играет с моими сосками, что я бы никогда не поверила, что он на такое способен. Его манера поведения и общения больше похожа на движения его внизу — властные, такие, которые не будут терпеть возражений… Поэтому кайфую и от этой приятной неожиданности.

Вскоре мужчина полностью выходит из меня и убирает руки от меня и отходит. Неужели все? Почему он закончил? Что не так?

Оборачиваюсь к нему и не толково созерцаю это довольное лицо, которое наверняка и ожидало такой реакции с моей стороны. Он все просчитал — это я сразу понимаю, как только Марат резко подходит ко мне и поднимает на руках. И это еще и с одной рукой, находящейся в гипсе. Хотя, я легенькая, поэтому для этого мужичка со стальными мышцами я вероятно как какая-то пушинка.

— Хочу смотреть в твои глаза, когда кончу, — скалится этот олух и насаживает меня снова на свой агрегат, а я хоть и зла на него, но требую разрядки. Мне это необходимо, как глоток воды в засушливой пустыне.

Марат придерживая меня за ноги, а я обвила его как змея, направляется к стене и прижимает мое тело к ней. А потом начинает набирать такие обороты, что я только свожу голову к потолку и стараюсь сама чем глубже насадиться. И у меня выходит, к звездочкам в глазах, к бесовой дрожи в теле, к стонам, которые то и дело срываются с моего языка…

— Кончи для меня, Мели-Сунели, — рычит мужчина, и до того момента, пока мне доходит догадка, где и когда я слышала об этом странном прозвище, я финиширую взрываясь на тысячу мелких кусочков, которыми можно засыпать каждую частичку этой комнаты, а если их собрать и посмотреть, что из этого вышло, то можно получить слово — "блаженство".

А после я чувствую, как что-то горячее выстреливает в мой живот и странное, как для этого момента слово от мужчины — "блять"… И черт его знает, с чем связано это его бранное слово…

Хотя… А почему я удивляюсь? Думаю не каждый день этот дурак кончает одновременно со словами другого мужчины — "Вы там еще долго? Войти можно?" Именно это крикнул Александр нам из-за двери и я была ему очень благодарна, точнее его родителям, что они научили его правилам этикета не врываться в раздевалку, где люди могут быть голые и пытаться переодеваться. А в нашем случае голые… трахались как бешеные кролики. Ибо я до сих пор чувствую, как в мой живот упирается эрегированный член Марата, а мужчина, как и я застыл в неведении, что делать.

— Минутку, Саня, трусы одену! — Все же он скорее приходит в себя и не дает своему другу зайти внутрь и увидеть такое грандиозное шоу. Правда фраза такая дика, что даже мне она режет слух. Но ведь Марат прав — трусики нам бы не мешало обоим одеть, потому что блестим здесь своими прелестями направо-налево.

— Давай, принцесса, становись на свои ножки, — начинает меня оттягивать от себя мужчина и потихоньку ставит на пол, как какую-нибудь мраморную куклу, — я понимаю, что ты здесь пригрелась и тебе хорошо, но думаю Саня не поймет, если мы здесь застынем как статуя и будем всех веселить своим горячим шоу.

— Пошел в жопу, козел! — Тихо, но твердо говорю этому нахалу немного пошатываясь на ногах, потому что только что были неплохие американские горки. Я бы сходила на них еще раз…

— Непременно воспользуюсь твоим предложением, маленькая! Напомни мне в следующий раз выполнить эту твою просьбу. — Подмигивает мне Марат и начинает натягивать еще на свой возбужденный ствол трусы. А я сначала, как зачарованная смотрю, как тот шатается сбоку в сторону, но как только от меня скрывается это зрелище, то начинаю анализировать весь смысл сказанного мужчиной и шиплю:

— Следующего раза не будет! Даже не мечтай! — Возмущенно выхватываю свое нижнее белье из-под костюма льва и начинаю тоже натягивать его на себя. И как только заканчиваю с трусами, то мой взгляд упирается в живот, где сейчас находится все еще горячая, вязкая субстанция.

— На, вытрись, — бросает мне в голову какую-то тряпку этот подонок и говорит, — будет еще и как будет следующий раз. Ты и сегодня явно не желала ничего крамольного делать, а теперь доказательства твоей несдержанности и похоти у тебя на животе. — И скалится так, будто он получил какое-то важное вознаграждение за свои сверхспособности. Хотя, а почему будто? Он получил то, что и желал с первой нашей встречи, а моя оборона упала к его ногам в виде моих трусиков, что уж говорить о бюстгальтере — его я вообще выбросила, как будто это белое знамя, а у меня уже нет сил сопротивляться. Но если по правде, то так и было, я хотела этого дурака, сама насаживалась на него и желала еще… А сейчас как анализирую это, то ощущение, что это была не я, а какая-то другая девушка в моем теле.

— Слышишь, Маратик, если думаешь, что однажды тебе удалось обработать меня, то это не значит, что… — Я не успеваю ничего договорить, потому что мужчина весело подмигивает мне, уже полностью одет, хочу заметить, и кричит:

— Саня, можешь заходить, я уже закончил, — и смотрит на мою реакцию в этот момент. А она есть, еще и какая. Я в двойном нокауте, потому что, во-первых, с чем это он здесь закончил и на черта сообщает это своему другу? Неужели хочет, чтобы тот пожал ему руку за такое удачное "окончание"? А во-вторых, черт, я еще терла свой живот от остатков спермы, а это чудо уже кричит, чтобы гости заходили и устраивались поудобнее. Швыряю ту тряпку как можно дальше в какое-то скопление костюмов, одежды и еще чего-то и быстро натягиваю футболку на себя.