— Не знаю. Я пока родню лучше проведаю. Но если в гости зовешь, пожалуй, позже приеду. Хитер ты больно, может, и впрямь что хорошее посоветуешь…

Кэр Митр как бы нехотя поднялся в воздух и неспешно полетел куда-то на восток. Ни разу не обернувшись.

В это время из кустов наконец робко вышла Маэлла фон Фратт.

— Все кончено? Ты всех победил?

— Да, благодаря тебе.

— А я здесь при чем? Хорошо пряталась?

— Тем, что под удар меня подставила. Что, решила одним махом мою жизнь на трех кэров обменять? Могло и получиться, если бы Митр тоже в бой полез. А так дала мне новые артефакты опробовать и объяснила, что никому верить нельзя.

Маэлла как-то вся сжалась, но ответила с вызовом:

— Осуждаешь и презираешь? А что мне делать было?! Ты не сегодня завтра кому-нибудь присягу бы принес. И не Фратту! А тут Всесил службу предложил, за услугу. Святых монархов не бывает, но если бы им моя, а не твоя жизнь нужна была, тоже бы пожертвовала. Только не нужна я никому!

— Думаешь, виноваты в этом все, кроме тебя? Не буду разубеждать. Убивать тоже не буду. Просто оставлю тебя здесь. Пусть твою судьбу боги решают. Проплывет мимо корабль — твоя удача. А иначе — рыбу лови. Прощай!

Дракон расправил крылья и взлетел, набирая высоту. Девушка проводила его отчаянными глазами.

«Недооценила я тебя, кэр Бюлоф! — думала она. — Но ведь какая удачная комбинация получалась! Целых три кэра! Дураки, конечно, но это даже лучше. Фратт сразу в сильные державы бы попадал. Идиоты! Не могли между собой договориться. Почему этот Митр в стороне остался?! Получается, зря я их Николасу предпочла. С ним шансы ведь тоже были. Трудно, долго, но ведь приручался постепенно! Сама дура, всего и сразу захотела! В результате вернулась к тому, с чего и начинала, а шансом использовать Николаса воспользоваться не сумела!»

Перспектива остаться на острове ловить рыбу и крабов ее не пугала. Корабль за ней завтра должен был подойти. Уверенности в том, что кэры ордена станут ее, как Николас, по воздуху носить, у нее не было. Вот и подстраховалась.

«Ладно, отчаиваться не надо! — продолжила она свои рассуждения. — От Ганнера отбились, так что непосредственной угрозы в самое ближайшее время не предвидится. Но в конфедерацию вступать все-таки придется. И не затягивать с этим, пока Отто Ганнер не переварил ситуацию. Можно постараться приличные условия выторговать. Надо с отцом поговорить».

В этот момент с неба на нее упала тень, а через долю секунды громадные лапы не очень деликатно подхватили ее и унесли в воздух.

— Я решил, что оставлять тебя здесь все-таки будет несправедливо, — раздался сверху голос Николаса. — Слишком далеко этот остров от торгового пути находится. Это не суд богов, а убийство. Оставлю тебя на том первом острове, мимо которого мы пролетали.

Вернувшись домой и дав матери убедиться, что цел и невредим, Николас сразу отправился в лабораторию. Надо было учесть опыт боя с кэрами ордена при очередном апгрейде собственного тела. Несмотря на одержанные победы, настроение было самым пакостным. Хотелось забыться в работе. Но тут его ждал неожиданный облом. С ним решила поговорить его богиня.

Ощущения были довольно странные. Просто раздался ГОЛОС. Женский, приятного тембра, с прекрасной дикцией, но такой, что ни возразить, ни даже вопрос задать желания не возникло. Хотя говорила Целиция самыми обычными словами, безо всякого там высокого слога. Очень четко, чтобы ее слова допускали только единственную трактовку. И еще непонятно было, откуда этот голос звучал и где он раздавался. Говорила богиня громко, но, кроме ее кэра, ее никто не слышал, и дело тут было не только в том, что в лаборатории он находился один. Если бы он был посреди людной площади, все было бы точно так же. Только выглядел бы он при этом странно, так что момент для разговора при отсутствии свидетелей был выбран, видимо, не случайно. А раздавался голос, кажется, во всем Николасе. Он слышал его не ушами, хотя и ушами тоже, а всем своим существом. Каждой клеточкой организма, телом и аурой. Странное ощущение. Но впечатляющее.

Оказалось, что боги наблюдали за последним боем кэров и забеспокоились. Навесив на себя артефакты, дракон получил громадное преимущество перед остальными. Кое-кто из богов назвал это читерством и требовал его забанить. Таких слов Николас не знал, но понял, что светят они ему чем-то очень неприятным. Целиция защищала его, как могла, указывая на формальное соблюдение всех правил. И даже отстояла. Но! Любое дополнительное усовершенствование собственного тела за счет артефактов ему теперь запрещено. Навесил на себя двадцать штук, и больше нельзя. Кроме того, ему отныне запрещено изготавливать артефакты с накопителями маны, превышающими пять процентов от его внутреннего резерва. А «великие заклинания» так и вовсе без резерва делать. То есть поделки «под древних магов» для обычных людей он может создавать, а что-либо дающее кэру существенное преимущество — нет.

В общем, легко отделался и даже кучу бонусов сохранил. Хотя такие перспективы открывались…

Монолог богини закончился так же внезапно, как и начался. Как будто и не было ничего. Только сомнения в том, что все-таки было, определенно не возникало.

Работать как-то сразу расхотелось. Николас немного уныло повозился с растворами, но даже кристаллов выращивать не стал. Махнул на все рукой и вернулся к Марион обсудить меню завтрашнего обеда, сегодня уже только ужин ожидался, а они по традиции всегда легкими были.

Подробно рассказывать о своих приключениях он не стал. Зачем мать расстраивать?! Сказал только, что все прошло успешно, поближе познакомился с кэрами Янгелем и Митром, Может, кто из них в гости позже заедет. Также получил приглашение от Отто Остфальского через две недели посетить Бренн. После паузы все-таки добавил, что Маэлла фон Фратт его очень разочаровала, попыталась его очень некрасиво использовать, и что он ее знать больше не хочет. Вроде не соврал ничего, и мать особо волновать не стал. Но та все-таки заволновалась. Как же так? Маэлла ей такой милой девочкой показалась. Она ее даже как возможную невесту для сына рассматривала…

— Политик она, а не девушка! — мрачно ответил Николас. — Для нее только собственная власть важна, а на людей ей наплевать, они для нее только средство достижения ее целей. А цели делать кого-либо счастливыми у нее нет!

Поговорив с матерью и выпив с ней «вечернего» чая, немного оправился морально (долго быть в депрессии не умел), после чего понял, что остался голодным. А есть хочется. В общем, сборы были недолги, и отправился он из дома куда-нибудь, где еду подают. Ну, не совсем «куда-нибудь», а туда, где вкусно и сытно кормят.

Неплохой ресторанчик с классической дэнляндской кухней располагался как раз на полпути к университету. Раньше каждый день мимо проходил, а иногда и заглядывал. В общем, ноги принесли его туда сами.

Обеденный зал ресторана был достаточно большой, по одной из сторон его было выделено несколько ниш, закрытых портьерами, — для тех, кто хочет с той или иной целью уединиться или просто не любит смотреть, как вокруг него шевелят челюстями другие. Таких было немного, дэнцы обычно предпочитали обедать и ужинать на людях, так сказать, почувствовать себя частью сытого и довольного жизнью общества. Тем не менее любители уединения были, и за «отрыв от коллектива» с них брали отдельную плату.