Марк. Фальсифицировал дела “врачей-вредителей”?

Иван. Фальсифицировал.

Марк. И тебе не стыдно?

Иван. Нет.

Выпивают, закусывают.

Марк. Ты выпихивал из страны Солженицына, Войновича, Владимова, Бродского, Буковского?

Иван. Выпихивал.

Марк. Ты убивал Михоэлса?

Иван. Да, пришлось его грузовиком переехать… фу, жарко. Давай ты теперь.

(Встает, снимает с плеч шинель, набрасывает ее на плечи Марка, садится на свое место.) Ты был чекистом?

Марк. Был.

Иван. И не стыдно?

Марк. Нет.

Чокаются, выпивают, закусывают.

Иван. Ты пытал режиссера Мейерхольда, академика Вавилова, профессора Виноградова, писателя Бабеля?

Марк. Пытал.

Иван. Ты пил через соломинку кровь монархистов?

Марк. Пил.

Иван. А мозги великих князей жарил?

Марк. А как же. На постном масле. А по праздникам – на сливочном. Отваришь сперва в подсоленной воде с ложкой уксуса, перчиком, лаврушкой, гвоздичкой, остудишь, обваляешь в толченых сухарях, обжаришь, поперчишь, сбрызнешь лимончиком… м-м-м… прелесть! Гениальная закуска под “зубровку”.

Иван. И не стыдно?

Марк. Ну что ты заладил?! Стыдно, не стыдно… Давай!

Чокаются, выпивают, закусывают.

Иван. Ты жонглировал боевыми штандартами рейха?

Марк. Жонглировал.

Иван. Ты пугал женщин в подземных переходах?

Марк. О, с удовольствием! Уау! Йау! Убивау-у-у-у-у!!

Иван. Ты просил свою дочку нарисовать круг на белой стене?

Марк. Конечно, просил. И красиво получилось.

Иван. Ты подглядывал за совокуплением пионервожатых в сенном сарае?

Марк. Не подглядывал, а подслушивал. Это было… ух! Я шел с лодочной станции, где мне буквально дал пендаля парень из 5-го отряда. И сказал: вали отсюда! Старшие отряды катали там на лодках своих девчонок, а нам с Рудиком лодки опять не досталось. Рудик пошел к Вениамину Иванычу в лес на занятие по энтомологии, а я поплелся на игровую площадку, думал сыграть в пинг-понг. И когда шел между корпусом и складом инвентаря, увидел, что дверь в склад приоткрыта. И там разговаривали. Два голоса: мужской и девчачий. И девчонка, похоже, всхлипывала. Я остановился. Это говорил старший пионервожатый Марат и одна вожатая 3-го отряда, Саша. Она была такой высокой, с сильными ногами, большой попой, широким лицом и резким голосом. И классно играла в волейбол. И когда забивала, говорила: мышей не ловите, пшенники! И вот теперь она всхлипывала и повторяла:

– Нет, нет, этого больше не будет.

– Ну почему, объясни мне? – спрашивал Марат.

– Потому что… потому что никогда не будет больше, никогда! – повторяла она.

Я встал возле двери и слушал.

– Ну что, что случилось?

– Ничего не случилось.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравитесь.

– Мы уже двое суток как на “ты”. Забыла?

– Нет.

– Я тебе не нравлюсь больше?

– Нравишься.

– Я тебе противен?

– Нет.

– Ты меня не хочешь больше?

– Я не… нет… я не хочу сейчас.

– Так это будет не сейчас. И не здесь. Ну?

– Не знаю…

– Это будет там, где мы сможем насладиться друг другом. Спокойно.

– И где?

– Там у запруды есть сенной сарай. Это недалеко, но там нет никого. Никогда.

– Я не пойду.

– Значит, я тебе противен?

– Нет.

– Тогда почему?

– Я не пойду.

– Саша, ну что… ну…

– Нет… Марат…

– Саша….

– Я….

– ……

– …….

– Ну? Ведь так? Ты же уже женщина, а не девчонка.

– Не надо…

– …….

– …………

– ….

– ……..

– У тебя все такое… нежное… женское…

– Не надо… прошу…

– Влюбился в тебя сразу, как школьник… с ума схожу… спать перестал по ночам…

– Ну… не…

– Такая… ой… какая нежность… а здесь…

– Не надо…

– Ты женщина… ты должна наслаждаться жизнью…

– ……

– ……….

– ……ой…

– Ну? Лучше же, да? Милая….

– Ну….

– Без “ну”, Саша, без “ну”…

– ….

– Милая… красивая…

– Я… не очень красивая…

– И глупая… такая глупая… и нежная…

– ….

– …вот… у тебя сосочек как у взрослой…

– ….

– ….сосочек моей звезды…

– ….

– …и здесь…

– ….

– Сашенька… моя звезда…

В это время горнист Миша заиграл сигнал к обеденному построению.

– Я пойду к своим… – пробормотала Саша.

– Ступай. Как тихий час начнется, подходи к столбам.

Я попятился от двери, пошел на цыпочках, потом побежал.

На площадке у флага мы стали строиться поотрядно. Саша подошла тоже. Ее лицо было красным. Марат пришел позже, когда уже все построились, и встал возле флагштока. Ему стали рапортовать командиры отрядов. Вожатые стояли отдельно. Я смотрел на Сашу. Она была в шортах, военной рубашке с красным галстуком. На ногах у нее были белые “лодочки”. Рапорт окончился, все двинулись в столовую. Вожатые обедали за отдельным столом. Марат сидел с ними. Я видел, что он рассказывал что-то смешное и все вожатые смеялись. И Саша тоже смеялась. Потом объявили тихий час. Я пошел в наш корпус, снял пионерский галстук, рубашку, залез в кровать. Двое вожатые прошли меж коек по проходу и вышли. Ребята стали болтать, а я как бы “пошел поссать”. На самом деле я вышел из корпуса и побежал к месту, где были врыты в землю два столба, на которые надо было забираться. И увидел, как Саша прошла мимо этих столбов, а в кустах подальше я увидел Марата. Он повернулся и пошел. И она пошла в том же направлении. Я побежал за ними. Они прошли мимо баскетбольной площадки, вошли в лес. Я шел за ними. В лесу они пошли вместе. Марат взял Сашу за руку. Потом они свернули, прошли через просеку и подошли к сенному сараю. Он стоял на краю леса, где луг начинался. Я стоял в лесу и смотрел. Сенной сарай был заперт на замок. Марат открыл замок, они вошли внутрь и притворили дверь. Я осторожно подошел к сараю. Он был сбит из грубых досок, меж которыми были щели. В щелях торчало сено. Видно в щели ничего не было. Но было слышно. Я разглядывал это торчащее сено и слушал.