По мере того как он шагал по улице, держась позади Марины, окружение стало казаться более привычным. Застройка была прежней – магазины, клубы, бары, но кое-где требовался ремонт. Прохожие имели враждебное выражение лиц, часто встречались люди с физическими уродствами. Безобразной формы уши, выпученные глаза, длинные костлявые лица. Человек, прислонившийся к стене, широко улыбнулся, и Демпси мог поклясться, что видел растущие в два ряда зубы. Населенная гротескными персонажами, испещренная разлитыми на тротуарах лужицами красного неонового света, похожая на. коридор, все двери которого ведут в одно озаренное отблесками адского пламени место, улица казалась порождением темных колдовских чар и излучала тяжелые вибрации, диссонирующие с атмосферой остального города. Надежда здесь еще пребывала, но надежда с изрядной примесью болезненного лихорадочного возбуждения. Направленные в их сторону взгляды в большинстве своем были откровенно вызывающими, прочие выражали опаску. Люди боязливо расступались перед ними, шарахались в стороны. Прямо как дома, подумал Демпси; хотя в Нью-Йорке таких уродов не встретишь. Демпси решил, что в центре Пятна уровень патологии, возможно, повысится на пару пунктов. Интересно, насколько это будет ощутимо?

Пройдя кварталов десять, Демпси вдруг осознал, что чем глубже на территорию Пятна они заходят, тем ужаснее становятся физические уродства прохожих. У приземистой женщины, везущей на тележке продукты, рот тянулся от уха до уха. У двух симпатичных девушек в атласных курточках и джинсах глаза представляли собой овальные пятна воспаленной багровой кожи, вздрагивавшей при каждом шаге. На лбу у мужчины, выходящего из машины, темнела татуировка из линий, постоянно менявших расположение и словно выражавших его мысли. За людьми, которые проходили мимо слишком быстро, чтобы Демпси успел рассмотреть их толком, тянулись причудливые тени, наводившие на мысль о диковинных уродствах; здания тоже имели деформированные очертания. Они наклонялись друг к другу под самыми невероятными углами, двери перекошены, а неоновые рекламы – в виде загадочных замысловатых знаков, закорючек и завитушек. Крыша ночного клуба провисла над сплющенными оконными проемами, и доносившаяся изнутри музыка завывала пронзительно и нервно. Увиденное заставляло предположить, что в конце Божьей улицы находится источник злотворной заразы, постепенно превращающей Вест-Виллидж в жуткую галлюцинацию, похожую на образ Нью-Йорка во власти вуду. Демпси снова усомнился в реальности мира и подумал, что, возможно, гигантская копия мушки является всего лишь наглядной моделью, что они просто идут вдоль отрезка тонкой черной нити в затейливом клубке, подвешенном в ослепительном свете, пребывают в иллюзорном мире, сгустившемся в глазе божества. В уме у него роилось множество вопросов, начинавшихся словами «почему» и «как», но казалось, их задает не он сам, а его бесправный двойник. Он отмел в сторону все вопросы как несущественные. В любом случае Демпси интересовал не столько диковинный вид прохожих, сколько царящая здесь зловещая атмосфера. Он чувствовал, что схватка будет серьезной и борьба пойдет не на жизнь, а на смерть.

Последние несколько кварталов оказались безлюдными, фонари по большей части не горели, здания находились в ветхом состоянии. Они вышли к густо заросшему деревьями участку земли, окруженному кованой решеткой. Сквер походил на лабиринт с извилистыми асфальтовыми дорожками и растениями, просовывавшими сквозь решетку ветви, словно в попытке вырваться на свободу. Такие деревья Демпси видел впервые, но самые крупные чем-то напоминали дубы и клены. У них были белые стволы и тускло мерцающие во мраке ветви. Тонкие, гибкие листья напоминали волосатые щупальца. С ветвей кленов свисали гроздья раздутых серых плодов. Среди деревьев Демпси разглядел несколько сельских крыш, крытых ржавой жестью и соломой. При виде сквера он еще сильнее уверился в правильности своей недавней догадки: перед ним находился своего рода аналог черного купола, а вьющиеся между деревьев тропинки являлись подобием переплетенных нитей мушки. Это место было нереальным, хотя Демпси понимал, что погибнуть здесь можно на самом деле.

Когда они остановились на углу улицы, прямо напротив сквера, из тени соседнего здания вышел невысокого росточка чернокожий мужчина в зеленой ветровке и мешковатых штанах и приблизился к Марине. Демпси, стоявший в нескольких шагах от Марины, которая загораживала от него подошедшего человека, потянулся за пистолетом, но она оживленно заговорила с парнем. Потом она повернулась, сказала Демпси: «Это Иззи», – и отступила в сторону, чтобы они познакомились. При виде худощавого лица мужчины Демпси показалось, будто в сердце ему вогнали раскаленную пулю.

Иззи был вылитый Лара.

Лара Израель.

– Это Билли Демпси, – сказала Марина. – Он пришел разобраться с Тико.

– Очень приятно, – произнес Лара, протягивая руку.

Демпси отпрянул назад и резко взмахнул рукой. Охваченный паникой, он отказывался верить в происходящее. Белки глаз у Лары блестели так же ярко, как в полутемном коридоре почти год назад.

– Вам нехорошо? – Внимательный взгляд Лары выражал искреннее беспокойство. Демпси не видел в нем ни тени притворства. Он отступил еще на шаг, с бешено колотящимся сердцем.

– Я в порядке… все нормально.

Лара продолжал всматриваться в него.

– Вы уверены?

– Да… да. В полном порядке.

Демпси испытывал желание сорваться с места, убежать от этого призрака, но ноги у него словно приросли к земле, не повиновались ему. Он попытался отыскать во внешности мужчины деталь, выдающую подделку, но небольшие залысины, складки в уголках рта, обвислые щеки, золотой зуб… Это был Лара. Другой Лара, сказал себе Демпси. Лара этого мира, а не тот человек, которого он убил.

Возможно.

А что если его первоначальные интуитивные подозрения были верными? Что если вся история с черным солнцем, Сарой Пичардо и Мариной являлась частью замысловатого плана мщения? Сначала умер Хейли, а теперь он и Пинеро начнут палить друг в друга. И все подстроено духом Лары. Паранойя? Он до боли остро почувствовал присутствие темной фигуры, стоящей у стены здания; сладковатый запах какого-то химического вещества, на мгновение перекрывший вонь выхлопных газов; неверный, тусклый свет уличного фонаря, словно притушенный окружающей тьмой. Мушка задрожала у него в глазу, как поплавок на неспокойной поверхности пруда.

– Кто вы такие, черт возьми? – спросил Демпси.

Марина бросила на него удрученный взгляд, а Лара сказал с легким недоумением:

– Мы здесь, чтобы помочь тебе.

– Да неужели? И кто же послал вас?

– Он выступает в таком духе с тех пор, как я его отыскала, – сообщила Марина Ларе.

– Церковь, – ответил Лара, по-прежнему несколько растерянно.

– Лукуми Бабалу Ай? – Демпси не мог отвести от него взгляда, припоминая алую кровь, сочившуюся из дыры в рубашке прямо под ключицей, и другую, темнее, из пулевых отверстий в груди.

Лара сделал неопределенный жест.