Скажите в двух словах: что? Вид гроба? дома? забора?

— Если в двух словах, то это, скорее, вид человека.

Аякс попросил ручку, бросил компресс поверх погребальной урны на витрине и вывел на рекламной открытке заведения надпись, вытатуированную на бедре Эстер: «Soma-sema».

— А это что значит?

— Где вы это видели? — удивился Мариотт.

Аякс повторил вопрос.

— Это древний афоризм. — Мариотт придвинул к себе открытку. — Заимствован у греков гностиками. Те и другие рассматривали тело как временное прибежище души. Причем, как не самое привлекательное…

— Что это значит? — спросил Аякс в третий раз.

— Тело — могила.

* * *

В воскресенье, будучи в полицейском участке для контрольной отметки, Аякс стал свидетелем форменного переполоха.

Телефон дежурного разрывался от звонков горожан, требовавших немедленного полицейского вмешательства в «бесчинства» на руднике. Сержант Клапрот вызвал патрульных, но те были не вправе покинуть вокзал, пока там работал пункт продажи льготных сертификатов.

— Опять цыгане? — спросил Аякс.

— Хуже, — сказал сержант. — Джамперы. Не поможете?

— В чем?

— Съездим на рудник?

— Да, конечно…

При подъезде к плато полицейский нашарил под задними сиденьями снайперскую винтовку и подал ее Аяксу.

— Зачем? — растерялся Аякс.

— Я высажу вас на расстоянии прицельного выстрела, — пояснил Клапрот. — Сам поеду дальше, к обрыву. Если повезет, еще успею кого-нибудь отогнать. Ваша задача — расстрелять как можно больше парашютов, пока те на земле. Но если срежете какого-нибудь дурака в прыжке, тоже хорошо — хотя бы умрет без мучений. С прицеливаньем осторожней: разрывные пули.

— Почему разрывные?

— Специально для противопарашютных целей и держим.

Аякс покинул полицейский джип в преддверии парковой зоны. Изготовившись к стрельбе, он сразу увидел джамперов. Их было семеро человек, они спешно готовились к прыжку на площадке перед рудничным стволом. На двоих уже были надеты парашюты. Аякс, не теряя времени, расстрелял экипировку, которая еще находилась на земле. Разрывные пули оказали на джамперов потрясающий эффект: один в ужасе бросился прочь от обрыва и скрылся среди деревьев, другие, те, что не успели надеть парашюты, залегли. Тем не менее, двое успели спрыгнуть в рудник. Подоспевший Клапрот принялся пинками сбрасывать развороченную пулями экипировку в пропасть. Аякс направился к обрыву. По пути его — кто с ужасом, кто с восхищением — провожали глазами горожане. Вернув Клапроту винтовку, Аякс заглянул в салон полицейской машины с джамперами. Задержанных было четверо, в том числе одна девица. Аякс подождал, когда сержант уедет с ними, и отыскал в парке сбежавшего джампера. Тот сидел в кустах дикой малины на ранце с парашютом. Аякс жестом дал ему знать покинуть убежище и забрал у него парашют.

— Жить надоело? — спросил он.

— Вы только не стреляйте, — шмыгнул разбитым носом джампер, — а я еще как-нибудь поживу.

— А чего ж сюда заявился?

— Куда — сюда? — насупился юноша.

— Ну, к обрыву. — Аякс пристукнул парашют носком ноги.

— Не в первый раз уже.

— Вот как? И каким образом выбрался из дыры?

Джампер пожал плечами.

— Да просто все… С четвертого этажа на второй поднимаемся лестницами. Со второго вентиляционная штольня ведет к ледниковой долине. Там на выходе — это сто пятьдесят метров от поверхности — есть хороший карниз. На нем собираем парашюты снова и прыгаем в долину. На земле нас ждет машина.

Аякс сорвал травинку и сунул ее в зубы.

— А что, ниже четвертого никто не залетал?

— Говорят, прыгали, — неохотно признался джампер.

— И что?

— Не знаю. Кто не вернулся, а кто свихнулся.

— Что — все, кто вернулся, чокнутые? — спросил Аякс с недоверием.

— Типа того.

— И что рассказывают?

Джампер, поглядев по сторонам, сунул руки в карманы.

— Ничего не рассказывают. Молчат.

— А какой глубины вообще можно достичь в руднике?

— Считается, что пропускать шестой этаж — верная смерть.

Аякс выплюнул травинку.

— Почему?

— Потому что ниже… — Джампер помолчал, подыскивая нужное слово. — Ниже — дичь. Мезозой.

— В каком смысле?

— Ниже шестого — обвалившиеся площадки и остатки сброшенного оборудования. Высокая температура. Говорят, смертельная концентрация газа и нулевая видимость из-за донных испарений. Еще ходят слухи, что есть что-то там ниже. Или кто-то. А на самом дне озеро — или поток — сернистого кипятка.

Аякс отпустил молодого человека, приказав ему идти в полицейский участок, затолкал снаряженный парашют обратно в кусты и пошел к юго-восточному склону. Метров за триста внизу, у самого подножия горы, горел брошенный автомобиль. Надеясь, что кто-то покажется под горой, Аякс прохаживался по обрыву до темноты, продрог до костей, и все без толку — внизу, в прибывавшей, как вода, беспроглядной тени, от чадящей машины оставалась видна лишь пара тлеющих угольков.

* * *

По дороге домой, минуя похоронное бюро, он заметил проклевывавшийся по краям зашторенных окон служебного цоколя слабый свет, и, недолго думая, забрался в здание с черного хода.

Молодой рабочий-каменщик был занят в граверном цехе шлифовкой двух могильных плит. На первой, с логотипом cenotaph, Аякс, хоть и не без труда, вытягивая шею, смог разглядеть из-за порога имя вдовы архивариуса. Имя, выбитое на другой плите, было ему неизвестно, но по дате рождения он догадался, что это, скорей всего, был кто-то из джамперов.

Еще не вполне давая себе отчет в том, что делает, Аякс поехал обратно на рудник. Порывы ветра на плато достигали такой силы, что машину кренило на оба борта, словно лодку на волнах. Оставив джип на стоянке, Аякс сломя голову побежал к рудничному стволу. Между парковой зоной и рудничным ограждением он увидел брошенный автофургон, а у самого обрыва — связанного по рукам и ногам знакомого джампера. Напротив мальчишки топтался горбун в мантии. В руках у горбуна, лопотавшего на тарабарском языке не то молитву, не то приговор, была большая кирка. Поодаль полукругом расположились на коленях еще четыре фигуры в плащах. Аякс, незамеченный, подняв взведенный пистолет к плечу, следил за происходящим из-за деревьев, и, когда горбун, закончив речь, занес над джампером свою кирку, выстрелил в него. Четверо в мантиях, бросившись по сторонам, тотчас открыли ответный беспорядочный огонь, однако, действуя из укрытия, в короткой перестрелке Аякс уложил их всех до одного.

Обождав, пока рассеется пыль, он освободил от веревок джампера и, не в силах сдержать усмешки, задал ему тот же самый вопрос, что и при первой их встрече:

— Жить надоело?

Юноша, морщась от боли, растирал затекшие руки.

— Когда тебя взяли? — спросил серьезно Аякс.

— Через несколько минут после того, как мы разошлись с вами. — Джампер потрогал шею под ухом. — Набросились из-за деревьев. Вкололи что-то.

— Как звать-то? — рассеянно поинтересовался Аякс, уже отвлекшись от мальчишки и озабоченно глядя