- "Хвалить и гладить", Ромочка! - проходит мимо нас последней Алена Максимовна, поправляя сзади его рубашку у ремня. - И не опаздывай на практику.

Это ее довольно личное прикосновение и обращение меня дёргает.

И Роман тоже вздрагивает, выпрямляя спину, словно она там иголочку в него воткнула.

И не поймав эмоцию, я как ревнивая дура выпаливаю:

- А ты на особом положении у Алены Максимовны, да? - получается ехидненько.

- А у тебя, я смотрю, Янг на особом положении. Чо за деньги были, Лиз?!

- Да мы просто общаемся! - фыркаю я.

Хотя не обязана ему отчитываться! Но, видимо, мне тоже хочется получить какой-то утешительный ответ у Шмелева про Алёну Максимовну, поэтому и оправдываюсь. Дурдом...

- Да! - режет он, внимательно вглядываясь мне в лицо. - Я - на особом положении.

И я опять не успеваю поймать свою реакцию. В груди сжимается... И только что могу - поджать подрагивающие губы.

Сверлит меня взглядом.

- Не нравится?! - прищуривается гневно. - И мне - не нравится!

- Меня это не касается! - голос меня подводит и ломается, доказывая обратное.

Воздух в груди застывает ледяной грязной глыбой.

Пошел он к черту! Почему я должна это терпеть?!

- Отойди! - раскрываю ладонь и не касаясь его, пытаюсь оттолкнуть.

- На особом, да, - ухмыляется он. - Она жена моего друга.

Жена друга?..

Улыбается, наблюдая за тем, как я обтекаю.

- Зараза! - не сдержавшись, слегка луплю его по плечу.

- Ау! - взвивается он, дергаяясь от боли.

- О, Боже!

До меня доходит, что ударила прямо по ране.

- Прости... прости... прости... - сводя извиняюще брови, трепетно и бережно кладу ладони ему на грудь, рефлекторно желая погладить место, где сделала больно, но боясь прикасаться к плечу.

- Мля... - хныкает он, зажмуриваясь. - Капец тебе, Иштарова! Целуй быстро!!

На эмоциях, тянусь послушно к его губам.

Подождите-ка... - замираю за мгновение до касания.

Но он уже ловит меня за шею, впечатывая в свои губы.

- Тише! - вскрикиваю испуганно. - Губа у него тоже в плачевном состоянии.

Беру его лицо в ладони и аккуратно целую в нижнюю.

- Только потому, что сделала тебе больно, ясно? Мы с тобой тоже только общаемся, Рома!

Гневно прищуривается, ставит руку на стену позади меня и заставляя вжаться спиной в холодную поверхность, чтобы избежать столкновения.

- С Янгом также, как со мной общаешься?!

- Ты как... танк!! - возмущённо встряхиваю кистями. - Нельзя же так!

- Короче!.. - вздрагивают агрессивно его губы.

От него разит бешенством так, что я невольно вспоминаю наше знакомство, и как он может быть груб с девушкой.

- "Хвалить и гладить!" - на всякий случай напоминаю ему я, пытаясь осадить.

И он замирает. Ныряет рукой в задний карман там, где в него "воткнула иголочку" Алена Максимовна.

Вытаскивает что-то. Смотрит с недоумением на свою руку.

- Короче... - сбавляет тон, сдвигая черно-красные флаеры пальцами.

Их два.

- Мы с тобой завтра идём на... - вчитывается внимательнее. - "Выставку современного искусства". Вот.

Выставку?..

Это Алена Максимовна ему в карман засунула! - доходит до меня.

- Возражения будут?

Стою, улыбаюсь. Дурочка поплывшая... И глаза отвожу.

Сдаюсь ему:

- Хорошо.

Выставка - это не подворотня. Эту мысль я могу допустить.

Бросаю взгляд на экран телефона.

- Мы опаздываем...

Ведет меня за руку на выход.

- У тебя физ-ра. Я тебе зачёт так замучу. Там - свои. Можешь не ходить.

Ненавижу физру… Боже, спасибо!

- А ты и расписание моё уже знаешь?.. - ехидненько улыбаясь, уточняю я, торопясь за его быстрым шагом.

И - да... Я тоже знаю его расписание. Не удержалась…

Останавливается у аудитории, где по расписанию у него практика.

- То есть, я тебя теперь ещё и провожаю? Классно…

Но на самом деле, мне физически больно оторваться от него и уйти куда-то в другую сторону. Сердце мое бьется с особым пристрастием, какую бы дичь он не творил! А эти все мои “штыки” - так себе “театр”! Это провал, Иштарова, это провал...

- А давай, мы послезавтра поругаемся? - в тон отвечает он с ехидцей в голосе. - Ну, так, чисто ради разнообразия?

- Боюсь, ты не выдержишь так долго!

Или - я.

- Э, нет. Это ты колючая злюка, а я мягкий и пушистый. Буду. Как только мы исключим из уравнения Янга, а пока, ты ж слышала, у меня тестостерон и адреналин. Войдите в положение, Елизавета Александровна!... Дайте в этот раз не люлей, а немножечко флирта!

- Только после того, как Вы дадите немножечко адеквата, Роман Олегович!

- Роман, - закрывает дверь в аудиторию Алена Максимовна, - ты заходишь или нет?

- Да!

На секунду откровенно впивается в мои губы и смывается.

- Я заеду за тобой.

Не будет адеквата, да?

Обтекая от неловкости, смотрю в глаза Ростовской.

- Извините... - шепчу я.

Сочувственно поджимая губы, кивает.

Мы сегодня весь день учимся в разных корпусах. Но я все равно, как влюбленная малолетка всматриваюсь в лица идущих навстречу студентов, желая увидеть Шмелева.

Каждую ночь мечусь по постели от бессонницы. Стоит только закрыть глаза и... губы-руки-стоны-взгляды!...

Тело, как у пьяной - ни координации, ни грации. Сношу всё...

И мои трусики просто не просыхают! Капец...

На перемене пьем в столовой с Ясей чай.

- Как дела? - улыбается она, намекая на Шмелева.

- Мы идём сегодня в галерею... Рома пригласил.

У меня свидание! Нет, оно не первое, конечно... Но вот свидание с парнем, в конце которого с нетерпением ждёшь поцелуи - да! И при этом точно знаешь, что тебе понравится.

- Встретимся! Он твой номер просит, - показывает мне экран с перепиской. - Дать?

- Дай... - пожимаю плечами.

Надо же нам как-то состыковаться сегодня. И уж точно не стоит меня забирать из дома. Папа не оценит. А он сегодня как раз ужинает дома. А потом опять на работу. У них пол отделения на больничном.