Баварец решил не откладывать акцию в долгий ящик и при первом же появлении облюбованной тачки угнать ее.

Покуривая на кухне и поглядывая в окно, он увидел черного красавца на второй день после принятого им решения. Недолго думая, бросил снимавшим с ним квартиру землякам, что клиент прибыл и, если хотят, могут понаблюдать за его работой в окошко…

Все прошло, как всегда, без сучка без задоринки. Товарищи по «бизнесу» получили массу удовольствия, особенно когда мужик вышел из подъезда и обнаружил пропажу машины. Витька хлопали по плечам и спине, в очередной раз удивлялись его сноровке и конечно же заставили выставляться.

Однако головокружение от удачной операции длилось недолго. Ровно двое суток. Неизвестно какими путями, но хозяин угнанной машины отыскал и ее, и Баварца. А когда стало известно, кто он, то причины такой оперативности обрисовались сами собой.

Пострадавший оказался членом соседней коптевской группировки. И был в ней не последним человеком. Сняв недавно тихую квартирку своей молоденькой любовнице, Юра Шар навещал ее несколько раз в неделю, в зависимости от свободного времени. «Зависал» у нее три-четыре часа и отчаливал в свободное плавание. Обнаружив исчезновение любимого авто, Шар пришел в бешенство. И попадись ему тогда случайно за своим грязным делом Баварец, пришиб бы на месте. Силы Шар был приличной, а кулаки имел… Одним словом, за эти кулаки он и получил свое прозвище.

Вполне естественно, что коптевцам не составило большого труда навести справки (криминальный мир довольно тесен) и выйти на Витька Баварца и всю курганскую братву. Тем более что последние действовали нагло, не очень-то таились. По понятиям коптевской братвы, давно поставившей подобный «бизнес» на конвейер и действовавшей, как они сами считали, широко и цивилизованно, это был самый настоящий беспредел. Зарвавшихся соседей, появившихся в столице буквально вчера, нужно было поставить на место. А еще лучше — указать обратную дорогу в родные края.

Предъяву передал Юра Шар через Витька Баварца, которого предварительно основательно помял прямо в гараже, у своей же тачки. Возмущенные курганцы восприняли такой парламентаризм как плевок непосредственно в их сторону и впервые со дня своего пребывания в Москве взялись за оружие.

Стрелка была назначена на северо-востоке за окружной автодорогой, на территории заброшенного завода, с которого давно вынесли и вывезли все, что только было возможно, включая оконные рамы цехов и дверные косяки. Коптевцы появились солидно и вовремя, на трех джипах и пятисотом «мерсе». Но оценить их «президентский» въезд было некому. Провинциалы пунктуальностью не отличались. Как выяснилось чуть позже, это было частью задуманного плана.

Курганцы ворвались на завод на четырех легковушках: двух «жигулях» и япошках. Лихо развернулись на площадке, где уже нетерпеливо топтались соседи, высыпали из машин, полные решимости и неприкрытой злобы. По старой привычке они решили взять коптевцев нахрапом, а заодно блеснуть бесшабашностью и пофигизмом.

Коля Калачов, он же Калач, решительно шагнул вперед, из-за его широкой спины выглядывал избитый Баварец. Юра Шар, которому коптевцы доверили вести переговоры, так как посчитали большой честью для беспредельщиков общение с их лидерами, выдвинулся навстречу.

— Нельзя было миром все уладить?! — громовым голосом заорал Калач, указывая на изукрашенного Баварца. — Зачем же человека калечить? А?!

Шар не ожидал такого хамства, хотя повидал за свою богатую впечатлениями жизнь немало. Сказал, с трудом сдерживаясь:

— Не ори. А браток ваш заслужил. Но мы не для того здесь.

Между тем Калач не менял выбранной тактики.

— Недоразумение вышло, вернули бы и так. Калечить, спрашиваю, зачем было?!

— Мне что, извиниться? — Шар начинал терять терпение.

— Еще извинишься! — прорычал Калач. — Говори, на кой хрен вызывали.

— Ваш бизнес и ваши методы мешают работать другим. Это раз. А во-вторых…

— Да клали мы, у нас своя кухня, — бесцеремонно перебил курганец.

Шар потерял терпение окончательно:

— За базар отвечаешь?

Он не видел, но чувствовал, как напряглись за его спиной товарищи. Обстановка накалилась не на шутку.

За Калача ответил Баварец:

— Замнем что было и разбежимся.

— А тебя, сучонок, не спрашивают! — взвился Шар и шагнул вперед с недвусмысленным намерением снова врезать Витьку по морде.

Тот отшатнулся, в руке блеснул нож. Но его загородил Калач. Шар и сам не понял, как выхватил пистолет, его сжигало единственное желание — засунуть ствол кому-нибудь из этих двоих в рот и чтобы они умоляли его о пощаде. Стрелять он не собирался.

Но курганцы поняли его по-своему. По-ковбойски выхватили стволы и выпалили, не целясь. Коптевцы ответили более дружно и благоразумно, заняв оборону за своими автомобилями. Тройка переговорщиков стояла посреди поднявшейся стрельбы как три тополя на плющихе, боясь пошевелиться и совершенно обалдев от такого поворота событий. Один из «ковбоев» уже валялся в пыли, хватаясь за бедро и изрыгая в адрес противника проклятия. Утаскивали за джип и одного из коптевцев.

Баварец наконец сообразил, что безопаснее упасть… Носок владельца угнанного им «БМВ» достал его уже у самой земли, угодив прямо в кадык. Витек захлебнулся собственным кашлем.

— Ах ты гнида! — рявкнул Калач, и его кулак полетел Шару в челюсть.

Тот чудом увернулся, но все же костяшки Калача оцарапали скулу. Реакция коптевца была мгновенной: уход в сторону, подсечка ногой — и сбитый курганец присоединился к своему товарищу. Шар хотел добить поверженного врага ногой, но в плечо ударило так, что его буквально развернуло. Тупая боль пронзила левую руку выше локтя. Он согнулся пополам, и в этот момент, вылетев снизу, его нашла пятка Калача…

Пальба прекратилась так же внезапно, как и началась. Боевой пыл курганцев благоразумно иссяк, они втащили в автомобили троих раненых и ретировались. Последними покинули позиции Калач и Баварец. Витек едва держался на ногах и зажимал обеими руками распухшую шею.

Со стороны коптевцев потери были примерно такие же: трое раненых, включая Юру Шара. Они долго еще не убирали оружия, ожидая, пока провинциалы покинут территорию завода, и на всякий случай держали тех на прицеле.

22

Два дня спустя к автосервису «Старый волонтер» на Волоколамском шоссе бесшумно подкатил новенький темно-синий «вольво». Три похожих, как близнецы, парня вышли из него с вальяжной неторопливостью. Они проследовали в офис с уверенно-равнодушным видом, как люди, часто здесь бывающие. В руке у бритого под ноль был кожаный кейс.

Спустя полчаса они появились вновь, задержались на ступенях. Тот, что держал заметно полегчавший кейс, поинтересовался:

— Куда теперь?

Его товарищи переглянулись.

— На Новый Арбат? — предположил Наездник.