Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я не говорю, что эти города одинаковые. Они разные. Но и там, и там есть интересное, прекрасное. И там, и там много красоты. В Амстердаме Ауде Керк, в Подольске – Троицкий собор. В Амстердаме каналы – в Подольске усадьбы. Почему одно лучше или хуже другого?»
Утверждение опять же не выдерживает критики. Да, каналы, усадьбы и соборы хороши; другое дело – что их окружает, да и в каком количестве в тех или иных местах они находятся. Впрочем, ключевая идея Данилова все-таки не в этом, а в том, что красоту нужно искать вообще не в усадьбах, а совсем в других местах.
Согласно традициям воспитательной литературы, здесь очень часто звучит «научили», «не научили»:
«Люди научили вас не любить свой прекрасный город. Это так печально… – Да никто меня ничему не учил! Все сам, своими глазами видел! В Амстердаме – жить хочется! Дышать! Радоваться! Потому что кругом красота! – Вас научили, что пряничные домики семнадцатого века на амстердамских каналах – это красиво, а хрущевские пятиэтажки – безобразно. Вас просто этому научили, и вы научились. На самом деле это не так. И пряничные домики, и пятиэтажки одинаково прекрасны».
В этом фрагменте – эмоциональный пик пьесы. «Это большое счастье – жить в Подольске», – торжествует «госпожа полицейская», главный «Данилов в юбке». И именно в этот момент бесконечные монологи (а более-менее вменяемых реплик «человеку из Подольска» не дается) вдруг на короткое время оборачиваются диалогом; что-то искрит, и «обвиняемый» срывается в отчаяние:
«Ну какое это счастье?! Какое в этом может быть счастье?! Это горе! Это позор! Каждый раз, когда говорю, что в Подольске живу, хочется сквозь землю провалиться! У людей сразу такой кисляк на лице – типа, лузер, в Подольске живет. Да, так и есть! Лузер! Была бы возможность – давно бы уехал и забыл, как страшный сон. Некуда ехать. Денег нет, перспектив нет, ничего нет. А вы говорите – счастье! Ну зачем вы издеваетесь?!»
Собственно, это и есть главное ощущение от пьесы: издевательство. То, которое вначале достигалось всякими «пыями» и «лелями», а затем – полным презрением к личности «человека из Подольска» и полной его беззащитностью, потому что на протяжении всей пьесы либо каждое его слово высмеивается и оборачивается против него, либо ему попросту затыкают рот. И здесь уже просматривается не только назидательность воспитательной литературы, но и чудовищная изобретательность де Сада, полностью обезличивающая в его произведениях жертв.
Между тем с даниловскими истинами хочется – и более того видится очень важным – спорить. Хотя бы потому, что в мире существуют уникальные вещи, которые тем и ценны, что отличаются от других. Это не обязательно Амстердам, но и не обязательно железнодорожный прогон под мостом по дороге из Щербинки.
Да, любить свое надо. Если человек любит забор вокруг завода, мимо которого каждый день ходит на работу и домой, это хорошо – в первую очередь для человека: это поможет как минимум раньше времени не тронуться умом. Но нельзя признавать, к примеру, что южное морское побережье с его волнами, деревьями, цветущими растениями, буйством жизни и красок – все-таки явление другого, не побоюсь отметить это, лучшего порядка. Что Австрия и Швейцария с их замками у озера в горах – это, как ни крути, прекрасно. А промышленные районы и железные дороги – если в чем-то не уступают им, так разве что в количестве. Да что там говорить, возьмем центр Москвы и то же самое Чертаново – если красота есть и там, и там, то это, мягко говоря, разные красоты.
Я никогда не позволю себе сравнить города Подольск (при всем уважении к нему и к его жителям) и, например, Севастополь, и не скажу, что их можно любить одинаково. Это только моя точка зрения; для кого-то и выбор городов другой, и набор критериев. Но утверждение, что все места одинаково хороши ли, плохи – сомнительно и вредно, как и утверждение того же самого не о городах, а о чем угодно другом. В змеях и гадах некоторые находят прелесть, но большинство все же предпочитает домашних кошек, и не думаю, что потому, что их так «научили». В мире есть красота и уродство, и обесценивая уродство, принимая его как данность или вовсе переводя в разряд красоты, мы обесцениваем и саму красоту, совершаем против нее преступление.
Важно и другое. Человека невозможно заставить видеть подлинную красоту, любить ее – она этого не требует, она просто есть. Если условный Подольск или какое-то другое место вызывает вопросы «по красоте», значит, эти вопросы оправданы, хотя могут быть и оспариваемы.
Тот же факт, что человек всю жизнь, изо дня в день, из года в год наблюдает одно и то же, пускай даже и находит в этом что-то новое – это, вообще-то, одна из главных трагедий, тем более в современном мире. При декларируемой свободе перемещения (особенно в нашей стране: ранее недоступной!) многие люди не могут позволить себе путешествия ни за границу, ни по собственной стране: не позволяют заботы, деньги и время. «Голос ЮАО» вряд ли может быть личным выбором, а если может, то лишь в качестве протеста, но такие случаи редки (Впрочем, и отношение к районной прессе у меня совсем другое, нежели у Данилова; куда вреднее и отвратительнее, на мой взгляд, отупляющая и бессмысленная копирайтерская работа, оплачиваемая, впрочем, чуть выше). «Голос ЮАО» – это обременительная необходимость, позволяющая человеку из Подольска жить. Любая работа человека в России, кроме редких (редчайших!) в масштабах страны исключений – это «Голос ЮАО». И, кстати говоря, если бы Данилов был окончательно последователен, он не издевался бы над газетенкой и ее убогой (согласно тексту пьесы) структурой, а тоже искал бы в них прелесть и красоту.
Так, вместо подсказки человеку, в чем мог бы находиться выход из безрадостного положения, ему предлагается это положение любить. Мораль