Устав о всеобщей воинской повинности способствовал привлечению в ряды армии выходцев из всех слоев общества, лиц с разным образовательным и культурным уровнем, разными убеждениями. При подготовке реформы в правящих кругах высказывалась идея оградить армию от проникновения политически вредного элемента. Засвидетельствовать благонадежность каждого новобранца предстояло полиции. Однако от этого замысла пришлось отказаться, так как он противоречил самому принципу всеобщей воинской повинности. В итоге решено было ограничиться особым надзором за «политически неблагонадежными» и отправкой их в периферийные гарнизоны[473].

В начале 1870-х гг. под впечатлением Нечаевского дела народническая молодежь и интеллигенция отвергали идею организации и политической борьбы, что ставило военных среди участников движения в один ряд со всеми остальными. Ситуация стала заметно меняться во второй половине 1870-х гг., когда провал «хождения в народ» и жестокие репрессии властей вынудили народническое движение вновь обратиться к жестким организационным формам. «Земля и Воля» последовательно развивала контакты в военной среде, которые были окончательно реализованы уже во времена «Народной воли» созданием военно-революционной организации. В 1880 г. ее ядро преимущественно составляли морские офицеры:

Николай Михайлович Рогачев

лейтенанты Н.Е. Суханов, А.П. Штромберг, Ф.И. Завалишин, И.К. Разумов, А. Гласко и Э.А. Серебряков, мичман Н. Юнг, подпоручики А.К. Карабанович и А.А. Прокофьев[474]. С ними был связан «артиллерийский» кружок, наиболее видную роль в котором играли поручик Н.М. Рогачев и штабс-капитан Н.Д. Похитонов. Народовольцы наладили также контакты с мичманом В.П. Дружининым, вокруг которого еще в 1878 г. в Кронштадте образовался тайный кружок военных. Третье отделение докладывало о встречах на даче у морского офицера Костомарова[475]. Участники военной организации вели агитацию, распространяли в Кронштадте воззвания «Народной воли». Офицеры-народовольцы участвовали в подготовке побега С.Г. Нечаева, который так и не был реализован, неудачей окончилась также попытка создания собственной типографии[476].

Пропаганда велась в военных учебных заведениях. Н.Д. По-хитонов, Ф.И. Завалишин и Н.Г. Синягин инструктировали молодых офицеров по поводу организации новых кружков, обсуждали взаимосвязь и зависимость последних от Центрального кружка, а также ответственность и обязательства лиц, вступающих в организацию. Прокламации «Народной воли» были обнаружены в Константиновском артиллерийском и Военно-топографическом училищах, военных учебных заведениях Москвы, Одессы, Риги и ряда других городов[477].

Руководители организации «Народная воля» подготовили ряд программных и уставных документов, позволяющих судить о взглядах революционеров на роль и задачи военного компонента движения. Особое место среди документов принадлежало Программе военно-революционной организации, определявшей ее внутреннюю структуру и иерархию. Согласно Программе, местные кружки подчинялись местной центральной группе, главным же органом становился Военный Революционный Центр. Таким образом, военная ветвь «Народной воли» в значительной степени обособлялась от основной организации, что выглядело определенным новшеством на фоне идейных построений А.И. Герцена, Н.П. Огарева и Н.Г. Чернышевского, выступавших за создание боевого союза армии и народа для борьбы против самодержавия. Программа военно-революционной организации не исключала возможности общего выступления всех сил и групп «Народной воли», но Военные в революционном движении второй половины XIX в. 177 допускала самостоятельную и даже ведущую роль военных в политическом перевороте: «исключительно военное восстание, с целью захвата верховной власти, для устройства народного представительства»[478]. В этом просматривались принципы документа «Подготовительная работа партии», в котором утверждалось, что в интересах революции необходимо использовать любые средства и обстоятельства. В «Уставе центрального военного кружка», «Уставе местного офицерского кружка» и «Инструкции местному военному кружку» нашли отражение специфические цели и задачи военных групп «Народной воли»: деятельность по «организации в войске силы для активной борьбы с правительством»[479], «ниспровержение существующего государственного устройства в России вооруженною рукою[480].

Разделение военной и гражданской ветвей «Народной воли» было вызвано и рациональными соображениями, связанными с интересами внутренней безопасности партии. В случае крупных провалов в одной из ветвей оставалась возможность сохранения другого боеспособного крыла организации. По этой причине военные кружки народовольцев особенно тщательно конспирировались.

Военно-революционная организация «Народной воли» должна была сосредоточить свою деятельность исключительно среди офицеров. Предполагалось, что связанный с ней командный состав будет продвигаться по службе, занимая все более высокое положение в армейской иерархии, и его влияние позволит в решающий момент восстания повести за собой солдат[481]. Если А.И. Герцен, Н.П. Огарев и Н.Г. Чернышевский выступали за безусловное единение офицеров и солдат в широком народном движении за демократические преобразования, то народовольцы не ожидали от солдат сознательного участия в общей борьбе. Овладеть армией революционеры рассчитывали через своих единомышленников-офицеров, которым предстояло в нужный момент отдавать правильные приказы. В Программе военно-революционной организации говорилось: «Та тяжелая, господствующая в нашей армии дисциплина, которая уничтожает в солдате во время официального и даже частного разговора его с офицером самый человеческий образ, лишает офицеров возможности деятельной пропаганды между нижними чинами, и потому в нашу организацию могут входить только офицеры»[482]. В этих положениях сказывался негативный опыт агитации среди темной крестьянской массы, полученный во время «хождения в народ», и установки на возможно более скорый революционный переворот, не допускавшие длительной подготовительной работы. На новом этапе борьбы задача политического просвещения солдат отводилась рабочим, офицеры же должны были «ограничиться приобретением популярности и уважения среди солдат, что легко достигается гуманным обращением с ними»[483]. Все же программа действий «Народной воли» в рядах армии включала работу над повышением культурного уровня солдат. В частности, важной задачей считалось распространение научной и общественно-политической литературы, участие в формировании полковых библиотек.

Усилия пропагандистов и организаторов партии дали свои результаты. По сведениям, приводимым в исследованиях Л.Н. Годуновой, на начало 1881 г. насчитывалось 7 военных кружков, а к середине 1882 г. - 50 с общей численностью до 400 офицеров[484]. Тяжелый удар военно-революционной организации «Народная воля» был нанесен предательством бывшего штабс-капитана С.П. Дегаева. Многое раскрыл следствию и арестованный Ф.И. Завалишин. В первой половине 1883 г. произошли массовые аресты среди офицеров в Кронштадте и по всей России[485].

Кульминация революционной активности начала 1880-х гг. имела отклик в военной среде вне связи с деятельностью конкретных народнических организаций. Документы Третьего отделения и Департамента полиции позволяют обнаружить случаи индивидуальных протестов военных, заявлявших о симпатиях к революционерам и неприятии властей. Например, офицер Люблинского полка Дерибацкий прилюдно поддерживал народовольцев в намерении «взорвать» царя. Критикуя общественные порядки в России, он утверждал, что «одни получают много и ничего не делают, да еще и казну обворовывают, другие делают много, получают мало»