litbaza книги онлайнДетективыФантомас и пустой гроб - Марсель Аллен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 83
Перейти на страницу:

Поль Дроп нервно улыбнулся:

— Совет хорош, но есть одна загвоздка: где взять сто тысяч франков? Вы знаете, что ни клиника, ни доходы от нее мне не принадлежат…

— Я это знаю… Но деньги имеются у вашей жены…

— Я вам уже говорил, Миниас, что я пытался это сделать… пытался попросить у нее деньги… Она мне ответила: «Пока я жива, вы не получите ни одного су!»

— Она так и сказала: «Пока я жива…»?

— Да, именно так…

— И какой вывод вы из этого сделали?

— Никакого…

— И совершенно напрасно! Ведь здесь все ясно, как день: вам нечего ждать от вашей жены, «пока она жива…» Значит, единственный выход для вас — это ее смерть.

Дроп сделал протестующий шест. Но Миниас продолжал:

— Подождите, не перебивайте меня, В случае смерти Амели все ее состояние переходит к ее сыну Юберу. А поскольку он является несовершеннолетним, опекуном назначаетесь вы. Правда, мальчик похищен и находится неизвестно где. Но это в данном случае не имеет значения: до тех пор, пока не доказана его смерть, опекуном все равно являетесь вы! И вам ничего не стоит взять сто тысяч, необходимые для освобождения вашего сына.

Помолчав, грек добавил:

— Сто тысяч франков — это ведь только для начала…

Поль Дроп посмотрел на Миниаса с ужасом. С тех пор, как он начал вести с ним дела, он неоднократно имел возможность убедиться, что у этого человека не было ни чести, ни совести. Под его нажимом хирург уже совершил ряд сомнительных поступков. Но впервые ему так прямо и откровенно предлагали совершить убийство! О, разумеется, Поль Дроп никогда бы не пошел на столь ужасное преступление. Но мысль о возможной смерти Амели была посеяна в его мозгу. И он уже не мог помешать себе думать о всех преимуществах такого оборота событий — и в том, что касается его сына, и в том, что имеет отношение к таинственным комнатам на четвертом этаже… Мысленно он уже унесся туда, где от него отступали все повседневные тяготы и заботы, где расцветали все его чувства и мечты, где он жил, словно в прекрасном сне…

Миниас не без интереса и беспокойства наблюдал, как различные выражения сменяли друг друга на лице его собеседника. Его намеки на «великую любовь» доктора и на его «великое открытие», свидетельствовали о том, что хитрый грек знал нечто такое, о чем еще не настало время говорить прямо. Он читал в душе хирурга, как в открытой книге. От него не укрылось первоначальное выражение ужаса и возмущения на его лице, которое, однако же, вскоре сменилось задумчивостью и даже мечтательностью. И Миниас понял, что хотя Поль Дроп никогда не решится на убийство своей жены, он, а то же время, не сделает ничего, чтобы помешать ее смерти. Видимо, он вполне этим удовлетворился, потому что до конца обеда больше не возвращался к этой теме, а болтал о том, о сем и о разных разностях. И только на прощание бросил ему как бы невзначай:

— Да, смерть вашей жены означала бы для вас свободу, богатство и счастье…

Поль Дроп вздрогнул и промолчал. А Миниас, глядя ему вслед, со свирепой улыбкой на губах потер руки и проворчал сквозь зубы:

— Ну что ж, этот готов… Самое трудное сделано. Осталось сделать самое неприятное…

18. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

В то самое время, когда Поль Дроп расстался со своим ужасным компаньоном, на другом конце Парижа, на бульваре Ла Шапелль, у входа в грязное и подозрительное кабаре собиралась шумная компания апашей. Это были в основном мужчины, если не считать двух девиц весьма отталкивающего вида. Двое полицейских, несших дежурство в этом квартале, предпочитали наблюдать за ними с приличного расстояния.

Впрочем, апаши, судя по всему, не собирались нарушать общественное спокойствие: между ними шло «толковище», иными словами — совещание. Многие из членов этой «кодлы» были хорошо знакомы полиции. Своей непомерно длинной и тощей фигурой выделялся Газовщик, рядом с которым тусовался его дружок Бычий глаз и их общая подружка Адель. Были тут и Тулуш, еще более грязная и злобная, чем обычно, и Звонарь, со своей всегдашней зловещей ухмылкой, и Яблочко, с разболтанной фигурой паяца и лицом полишинеля. Именно этот последний, вообще-то не пользовавшийся особым авторитетом у шпаны, на этот раз был в центре внимания.

Как рассказывал Яблочко, несколько часов назад к нему подошел на улице какой-то «шикарный тип», сунул ему в руку двадцать пять луидоров и сказал, что ему будут нужны завтра вечером несколько «крепких парней» для «хорошенького дельца». Что это были не пустые выдумки, Яблочко доказал только что, поставив всей компании отличную выпивку с закуской.

— Тут дело тонкое, — разглагольствовал Яблочко, напуская на себя многозначительный вид, — Не то чтобы, кого обчистить, или пырнуть под ребро… Надо подстроить так, чтобы одна машина врезалась в другую, — там будет сидеть одна шикарная шмара… В общем, кому-то надо пустить ее в расход… Но так, чтобы и комар носу не подточил. А получим мы за это столько, что две недели будем гулять, не просыхая!

Первым заговорил Звонарь — он считался главарем банды:

— Неплохо сработано, Яблочко! Еще немного, и ты перестанешь быть пижоном, превратишься в крепкого парня, на манер Бычьего глаза или Газовщика…

И протянув апашу свою толстую волосатую руку, он добавил:

— Ну-ка, покажь монеты!

Яблочко замялся, но делать было нечего, и он вложил в руку Звонаря двадцать пять луидоров. Тот преспокойно отправил их к себе в карман. После чего распорядился:

— Передай своему «шикарному типу», что завтра у него будут крутые парни, которые сварганят все, что ему надо, в наилучшем виде. Сейчас — все по норам, а завтра ровно в полдень — общий сбор у папаши Корна.

На следующий день, в девять часов вечера, к площади Трините, плохо освещенной и развороченной дорожными работами, стали стекаться фигуры подозрительного вида. Здесь были Газовщик, одетый как рабочий-сварщик, Бычий глаз, в шляпе-котелке и кургузом жакете, Адель в своем лучшем выходном платье. Придя на площадь, они стали прогуливаться каждый сам по себе.

В это же самое время в скромной квартирке, недалеко от площади Этуаль, две женщины тихо беседовали, сидя за столом. Одна из них, пожилая дама в очках, проворно работала спицами и кивала головой в ответ на то, что ей рассказывала молодая женщина с красивым нервным лицом и длинными белокурыми волосами. Эта последняя была не кто иная, как Амели Дроп, которая после официального объявления о начале ее бракоразводного процесса именовала себя Амели Тавернье. Из квартиры, где они жили вместе с Полем Дропом, она переехала к своей старой тетке Дезире, где и находилась в этот вечер.

Пребывание в доме тетки имело для молодой женщины ряд преимуществ, в том числе и возможность уходить и приходить по своему желанию, не будучи связанной назойливым присутствием слуг.

С некоторых пор она начала снова встречаться с Себастьяном Перроном. Она простила своему бывшему любовнику его неуместную просьбу о деньгах, тем более что он обещал сообщить ей какие-то важные подробности, касающиеся местопребывания их сына. Ей очень хотелось верить Себастьяну, появление которого после многолетней разлуки словно возвращало ее в пору юности.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?