Кэти осознала, с каким нетерпением ждет этого ужина.

Она снова заглянула в записи. Доктор Фухито. С ним что-то не так. Ей показалось, что он взвешивал каждое слово, когда рассказывал о консультации Венджи в понедельник вечером. Будто шаг за шагом пробирался по минному полю. Чего он боится? Даже если сделать скидку на понятное стремление доктора сохранить врачебную тайну, было ясно — он боялся выдать то, за что она смогла бы ухватиться. И он крайне настороженно отнесся к вопросу о том, не могла ли Венджи находиться в больнице в десять вечера, когда привезли Кэти.

А если она все же мельком видела Венджи? Предположим, Венджи выходила из кабинета доктоpa Фухито, шла через стоянку? Это объяснило бы то, что Кэти в безумном сне привиделось ее лицо.

Доктор Фухито сказал, что Венджи воспользовалась его личным выходом.

Никто не видел, как она уходила.

Что, если она не ушла? Что, если она осталась у доктора? Что, если он остался с ней или поехал за ней домой? Что, если он понял, что она на грани самоубийства и он каким-то образом несет за это ответственность…

Этого вполне достаточно для того, чтобы заставить его нервничать.

Подошел официант, чтобы принять заказ. Прежде чем отложить блокнот, Кэти сделала последнюю запись: «Выяснить все о докторе Фухито».

В среду вечером, прежде чем он пересек мост Джорджа Вашингтона и поехал по Гарлем-ривер и ФДР-драйв, Ричард понял, что следовало отменить свидание с Кловис. Он был слишком занят делом Венджи Льюис, интуиция подсказывала, что он пропустил нечто во время вскрытия. Он хотел на что-то обратить более пристальное внимание. Что же это было?

И он боялся за Кэти. Вчера вечером она казалась такой худой и ужасно бледной. Только после двух бокалов вина у нее на лице появился намек на румянец. Кэти больна. В этом все дело. Он врач, и ему следовало заметить это раньше.

Эта авария. Хорошо ли ее осмотрели? Вдруг пропустили более серьезные повреждения? Эта мысль преследовала Ричарда, когда он свернул с ФДР-драйв на 53-ю улицу и направился к дому Кловис в квартале оттуда.

У Кловис его ждал графин сухого мартини и блюдо слоеных пирожков с крабами, только что из духовки. Безупречной кожей, высоким стройным телом и скандинавской внешностью она напоминала молодую Ингрид Бергман. До недавнего времени он подумывал, не жить ли им вместе. Кловис умная, интересная, спокойная.

Но когда он с неподдельной нежностью поцеловал ее, то четко осознал, что никогда не будет беспокоиться о Кловис так, как сейчас беспокоится о Кэти Демайо.

Он понял, что Кловис к нему обращается.

— …и десяти минут не прошло, как я дома. Репетиция задержалась. Было много переделок. Так что я соорудила выпивку и закуску, чтобы ты мог расслабиться, пока я одеваюсь. Эй, ты меня слушаешь?

Ричард взял стакан и виновато улыбнулся:

— Прости. Меня не отпускают мысли об одном деле. Не возражаешь, если я позвоню кое-куда, пока ты собираешься?

— Конечно, — кивнула Кловис. — звони. — Она взяла свой стакан и вышла в коридор, ведущий в спальню и ванную.

Ричард достал из бумажника кредитную карту и набрал номер оператора. Он не мог допустить, чтобы одна женщина оплачивала его разговор с другой, и быстро назвал оператору номер счета. Когда его соединили, он прослушал дюжину гудков и повесил трубку. Кэти не было дома.

Он позвонил Молли. Может, Кэти заехала к ней. Но Молли с нею сегодня не говорила.

— Я ее не жду, — сообщила она. — Вы же оба придете к нам завтра вечером. Не забудь. Может, она попозже позвонит. Но плохо, что ее до сих пор нет дома. Ей лучше не перенапрягаться.

Ричард только и ждал этих слов.

— Молли, что с Кэти? — спросил он. — Она ведь больна? Я имею в виду, помимо аварии?

Молли помолчала:

— Думаю, тебе лучше поговорить об этом с Кэти.

Теперь он уверен. Его захлестнул холодный страх.

— Молли, я хочу знать. Что с ней?

— Да ничего серьезного, — ответила Молли поспешно. — Клянусь. Но она не хочет об этом говорить. Я и так, наверное, разболтала больше, чем следует. До завтра.

Связь прервалась. Ричард хмуро смотрел на умолкшую трубку. Опустил было ее на рычаг, когда что-то толкнуло его позвонить на работу. Трубку взял дежурный.

— Есть что-нибудь? — спросил Ричард.

— Мы только что получили вызов. В квартире на Ривер-Эдж найдено тело. Возможно, несчастный случай, но в местном участке считают, что нам лучше бы взглянуть. Люди Скотта направляются туда.

— Переключи меня на кабинет Скотта, — попросил Ричард.

Скотт не стал терять времени.

— Где ты? — спросил он.

— В Нью-Йорке. Я тебе нужен?

— Да. Женщина, которую нашли в Ривер-Эдж, — регистратор, с которой Кэти хотела поговорить в Вестлейке. Эдна Берне. Считается, будто она сегодня позвонила, чтобы сказать, что больна, но она мертва как минимум двадцать четыре часа. Тело обнаружила ее сослуживица из Вестлейка. Я пытаюсь связаться с Кэти. Хотел бы, чтобы она туда приехала.

— Давай адрес.

Ричард быстро записал адрес и повесил трубку. Кэти хотела допросить Эдну Берне по поводу Венджи Льюис, и вот Эдна Берне умерла. Он постучался в спальню Кловис. Та открыла дверь в махровом халате.

— Куда это ты спешишь? — спросила она с улыбкой. — Я только что вышла из душа.

— Кло, прости, ради бога.

Он коротко объяснил, в чем дело. Теперь он торопился уйти.

Она явно расстроилась.

— Конечно, я понимаю, но я так ждала нашей встречи. Уже недели две… ну, сам знаешь. Ладно, иди, но давай поужинаем завтра вечером. Обещаешь?

Ричард помедлил:

— Ну, скоро увидимся.

Он пошел к двери, но она поймала его за руку и притянула к себе для поцелуя.

— Завтра вечером, — произнесла она твердо.

По дороге из ресторана домой Кэти прокручивала в голове разговор с Эдной Берне во время первого визита к доктору Хайли. Эдна была прирожденной слушательницей. Кэти — не из тех, кто обсуждает свою личную жизнь, но, получив предварительную информацию, Эдна сочувственно закудахтала. Не веря своим ушам, Кэти услышала, как рассказывает Эдне о Джоне. Много ли Венджи рассказала Эдне? Она ходила в клинику с прошлого лета. Что Эдна знает о докторе Фухито? Его нервозность как-то настораживала. С чего бы ему так нервничать?

Кэти остановилась перед домом и решила пока не загонять машину на ночь. Была среда, день миссис Ходжес. В доме слегка пахло лимонным воском. Зеркало на старинном мраморном столике в прихожей блестело. Кэти знала, что ее кровать застелена чистым бельем, кафель на кухне сияет, мебель и коврики почищены пылесосом, постиранное белье убрано в ящики или в шкаф.