Их глаза встретились. Загорелое лицо «молчальника» осветилось улыбкой, обнажившей ослепительно-белые зубы. Да, такой парень способен вызвать желание. Почти как Саэм.

Что? Разве она когда-нибудь думала о Саэме вот так? Узнай он о подобных мыслях, наверняка рассмеялся бы до колик в животе.

Молодой человек приветственно поклонился, затем повернулся к сидящим рядом с ним.

— Это Илиас, — пояснила Ансель, почти вплотную наклонившись к Селене. — Сын Учителя.

Так вот откуда глаза цвета морской волны! Хотя Немого Учителя и окружал ореол святости, обета безбрачия он на себя не принимал.

— Удивительно, что он вообще тебя заметил, — шепотом продолжила Ансель. — Он поглощен лишь своими упражнениями и созерцанием и никого вокруг не замечает. Даже хорошеньких девушек.

— Наверное, ему нравятся блондинки, — усмехнулся Махил, подмигивая Селене.

— Я приехала сюда не для флирта, — отрезала она.

— Не удивлюсь, если ко времени твоего отъезда вокруг тебя соберется целая толпа ухажеров.

— Мне они не нужны, — сказала Селена, начиная раздражаться.

— А это ты врешь, — покачала головой Ансель.

Чтобы не ответить резкостью, Селена отхлебнула несколько глотков воды, в которой плавали ломтики лимона, это было удивительно вкусно.

— Я не вру, — тихо, но твердо сказала она.

Ансель пожала плечами и вернулась к разговору с Махилом, наградив ее недоуменным взглядом.

Селена не была «человеком из камня». Флирт был знаком и ей. Помнится, она даже кокетничала с несколькими мужчинами. Например, с Лучником — юным куртизаном, одно время обучавшимся у Аробинна. Но тогда ей было всего тринадцать. С Буном она тоже позволяла себе кокетничать. Лучник, наверное, уже забыл о ее существовании, а Буна убили. Потом она повзрослела и поняла справедливость слов Аробинна: «Любовь и ремесло ассасина несовместимы. Особенно если ассасин — женщина».

Она вновь быстро взглянула туда, где сидел сын Немого Учителя. Илиас беззвучно смеялся над словами соседа. Селене льстило, что он все-таки заметил ее. После избиения, учиненного ей Аробинном, она целый месяц почти не смотрелась в зеркало. Лишь проверяла, что на лице нет повреждений и раны заживают.

Словно прочитав ее мысли, Махил вдруг спросил:

— А ты… действительно заслужила, чтобы твой наставник излупцевал тебя так, что и сейчас еще видно?

Вопрос был задан шутливым тоном. Махил — само добродушие — сидел, беспечно покачивая вилкой. Ансель наградила его сердитым взглядом. Селена одеревенела. Противнее всего, что вопрос слышали все, кто сидел за их столом. Даже Илиас обратил на нее взор своих красивых глаз и с любопытством ждал ответа. Но Селена смотрела не на него, а на Махила.

— Думаю, история эта тоже зависит от рассказчика, — произнесла она.

Ансель прыснула, но Селена продолжила:

— Если рассказчик — Аробинн Хэмел, тогда да, я заслужила его экзекуции. Ведь он же ухлопал на меня целое состояние. Наверное, столько тратят на принцесс. Я же оказалась непочтительной, своевольной и, что самое жуткое, не чувствовала ни малейшего раскаяния за содеянное.

Под пронзительным взглядом Селены улыбка Махила быстро тускнела.

— Но если историю возьмутся рассказывать без малого две сотни рабов, которых я сумела освободить, у них она будет звучать по-другому, — закончила Селена.

Теперь уже никто за столом не улыбался.

— Боги милосердные, — прошептала Ансель.

За столом стало совсем тихо. Селена вернулась к еде. У нее пропало всякое желание говорить.

Естественной границей оазиса и песков служила финиковая роща. Селена стояла в тени пальм и глядела на бесконечные барханы, простиравшиеся до самого горизонта.

— Может, я ослышалась? — спросила она у Ансель.

После тишины за вчерашним обедом и безмолвных коридоров крепости, по которым шли сюда, звук собственного голоса казался ей раздражающе громким.

Сегодня на Ансель была белая туника, белые свободные штаны и сапоги, обернутые кусками верблюжьей шкуры. Довершал наряд белый шарф, скрывавший ее рыжие волосы.

— Ты не ослышалась, — сказала она. — До соседнего оазиса — три мили.

Ансель кивнула на пару деревянных ведер:

— Это твои.

— Я думала, сегодня начнутся мои занятия с Немым Учителем.

— Нет. Не сегодня, — ответила Ансель, беря свои ведра.

— Но может, ты неверно поняла его жест? — уцепилась за последнюю надежду Селена.

— Я давно здесь живу и хорошо понимаю все его жесты. Не ты первая, не ты последняя. Это и есть «занятия». Справляться с нападающими ты умеешь. Но ты по-прежнему пахнешь северным ветром. А когда начнешь пахнуть Красной пустыней, тогда Учитель соблаговолит заниматься с тобой.

— Но это же смешно! — не выдержала Селена. — Учитель, к счастью, не глухой. Я хочу сама его спросить. Уж я сумею понять его ответ. Где мне его найти?

Она повернулась к крепости, возвышавшейся позади.

— Ты его не найдешь, пока не докажешь свою готовность, — возразила Ансель. — Пока добровольно не согласишься отринуть все, чем ты была и что умела. Он должен убедиться, что ему стоит тратить на тебя свое время и силы. Вот тогда он возьмется тебя учить. По крайней мере, мне так говорили.

Красно-коричневые глаза Ансель пылали от возбуждения, пока она объясняла:

— Знаешь, сколько здесь таких, кто был бы счастлив получить от него всего один урок? Один короткий урок! Он сам видит готовых и сам выбирает. Сегодня это может быть какой-нибудь незаметный послушник, а завтра — тот же Махил. Я до сих пор терпеливо жду своей очереди. Сомневаюсь, что даже Илиас знает, чем руководствуется отец, выбирая себе учеников.

Селена нахмурилась. Она совсем не так представляла себе пребывание в Красной пустыне.

— Но ведь мне нужно, чтобы он написал хвалебный отзыв. Мне нужны его уроки. Не для того я целый месяц тащилась сюда, чтобы смотреть на красные пески.

— Я рассказываю тебе, как обстоят дела, — пожала плечами Ансель. — На твоем месте я бы не артачилась, а стала бы заниматься с тем, кто предлагает помощь. В данном случае — со мной. Я помогу тебе войти в поток здешней жизни. Тогда всем, в том числе и Учителю, станет понятно, что ты действительно хочешь чему-то у нас научиться, а не ждешь его хвалебного отзыва. У каждого из нас есть свои тайные замыслы, которые привели нас сюда.

Ансель подмигнула, и Селена нахмурилась. Главное — не поддаться волнению. Этим она сделает себе только хуже. Нужно время, чтобы спокойно и последовательно обдумать дальнейшие действия. А пока… ладно, сегодня она будет таскаться за Ансель. Вчера Учитель был на обеде. Наверное, придет и сегодня. Если понадобится, она подойдет к его столу и спросит.