для того, чтобы отстаивать взгляды, их надо выстрадать. А дети бесятся от безделья. Или их используют взрослые.

– Брат подбил тебя на всё это?

Нина тяжело вздохнула и потёрла веки.

– Как у тебя всё просто! Причем здесь мой брат? Ты видел, как живут все эти честные и неподкупные? А я видела! Каждый день! Твой отец по сравнению с ними – нищий! Так почему им можно, а нам нельзя? Почему их детям всё, а моей дочке ничего? Почему нам совесть, а им остальное!

Она засопела от возмущения и отвернулась.

– Забирай своё и уходи! Только не болтай! Наслушалась я!

– Это всё, чему ты научилась у отца?

Она молчала.

– А ведь я почти поверил, что ты друг. Что ты его любишь!

Она хотела ответить, но возмущенно отвернулась.

– А знаешь, что? Не верю я тебе! Думаю, было так! Когда отец умер, ты решила: не пропадать же добру! За год скуки со стариком ты захотела получить хоть что-то за идею. Другие же имеют! Братец поддержал. Убивать ты Веру действительно не хотела. Тебе нужно было потянуть время. Кто-то из вас приехал ко мне в город и отправил письмо. Но до Веры оно не дошло, иначе она обязательно связалась со мной, прежде чем стала бы что-то делать. Дальше случилось так, как ты рассказала. Назовём это несчастный случай. Вот когда пригодилось твоё письмо! Еще никто не знал о смерти Веры. Тогда ты отстучала мне телеграмму от неё и убедила Лапшину рассказать, будто та видела на письме мою подпись. Бабка не любила Веру и согласилась. Когда муж Веры хватился жены, кто-то из вас, ты или брат, снова смотался в наш город и выяснил, что меня нет. Скорее всего – твой брат. Ты не могла надолго исчезать с работы. Вам повезло. Но тут Лапшина узнала о смерти Веры. Вы заткнули ей рот посулами. Может, старуха много захотела, или вы решили, что избавиться от неё надёжней. Словом, Лапшиной не повезло от знакомства с тобой. Остальное уже не имеет значения.

Нина курила у окна.

– Побежишь рассказывать им? – спросила она.

– Зачем? Братан твой прав – начнут трепать имя отца. А мне с этим именем жить. Только вот родня Веры от тебя не отстанет.

– Ну, значит, так тому и быть! Страшно одному наедине с собой. Когда-нибудь ты поймёшь. Володя понимал! – она затушила сигарету и провела руками по бёдрам. – Когда всё кончиться, уезжай отсюда! Не слушай Пашина. Поверь, я знаю! Твой отец тоже знал. Потому не звал тебя к себе. Ты еще можешь прожить иначе. – Она посмотрела на меня и усмехнулась. – Не уедешь! Всё-таки вы с отцом похожи!

– Почему вы с братом решили, что имеете право на наследство?

Нина пожала плечами.

– Мне так объяснили юристы. Надо лишь доказать, кто отец.

В распахнутое окно уже втекала жара. Из-за крыши выглядывал голубой лоскуток неба, а за домами ворчал огромный город. На душе было тяжело. Хотелось домой.

Я положил ключ от квартиры отца на десертный столик и сказал:

– Развяжи брата. Ключ оставь в домоуправление. У меня – свой!

– В редакцию звонили из приёмной Пашина, – остановила она меня у порога. – Он тебя искал. Хочет, чтобы ты выступил на вечере памяти Владимира Дмитриевича. Если нужно, я дам его телефон.

– У меня есть!

* * *

Пожалуй, всё!

Сразу после смерти отца в желтой прессе его враги пытались было поднять скандал, что, мол, он был связан с теми-то и теми-то, делал то-то и то-то, и всё такое! Ну и что? Время было такое! Компромиссы неизбежны! А эпоха давно сменилась! Никому не интересны ни люди прошлого, ни события, которые ни на что ни влияют – так или иначе, всё повторяется. Одни лишь символы нетленны!

Позже Пашин рассказал мне, будто бы Завьялова исчезла – вышла с работы, а до дома не дошла. Дочь Нины забрала родня. Про её брата друг отца не слышал.

Возможно, кто-то ждал иной развязки: закрученных сюжетных линий, корыстных происков третьих сил, разоблачений и поступков. Но в жизни так не бывает! Нет смысла говорить о нотариальной волоките, о родне Веры – мы с ними договорились. Нет смысла рассказывать о нынешней моей жизни – где-то лучше, где-то хуже, но в целом всё как должно быть у потомка известных родителей. Утонуть не дадут. Если ты поступаешь правильно. Иначе тебя просто вычеркнут и забудут. Мне хочется, чтобы сын это усвоил и не питал иллюзий, если он решит продолжить семейное дело.