Впрочем, даже в Кучме, типичном советском «красном директоре», и в его команде, максимально близкой по духу и понятной, кремлевских чиновников кое-что раздражало. И вовсе не то, что украинские чиновники были в среднем на поколение старше и куда меньшими либералами и реформаторами, чем московская политическая элита. Раздражало «украинство».

Один из бывших высших госчиновников вспоминает, как приезжал с визитом в Киев. Его поселили в доме приемов на Банковой улице — в здании, примыкающем к администрации президента Украины. На переговоры далеко идти не пришлось — позвонил Кучма и сказал, что сам заглянет в гости к визитеру из Москвы. Появившись на пороге, украинский президент немедленно попросил обслугу «соорудить на стол». Несмотря на 11 утра, без водки не обошлось — в итоге задушевные переговоры затянулись до вечера. Все намеченные официальные встречи представителю России пришлось отменить — не откажешь же президенту. Но что смутило российского чиновника в ходе беседы больше всего, так это отношение Кучмы к украинским националистам. «Они, конечно, бóльшие украинцы, чем мы. Будущее за ними, нам у них еще учиться и учиться» — так пересказывает слова Кучмы его российский гость.

Подобный подход Москву всегда ужасно раздражал. В Кремле, например, возмущались по поводу украинской традиции «переводить» имена: все Николаи на Украине становятся Миколами, все Дмитрии — Дмитро, все Александры — Олександрами, Владимиры — Володимирами и т. д.

Надо сказать, что возмущение по поводу «украинизации» было частым явлением еще в советском Политбюро. Прения на тему, существует ли украинский язык или это просто «неправильный русский» и почему украинцы нарушают права русскоязычных, можно обнаружить еще в протоколах заседаний ЦК. Самыми знаменитыми «украинофобами» были председатель хрущевского КГБ Шелепин и руководитель правительства РСФСР брежневского периода Соломенцев. Но у Украины и украинского языка всегда были надежные заступники в виде первых лиц государства. В путинские годы отношение к концепции «государства украинской нации» стало резко негативным.

У Дмитрия Медведева как у нового куратора украинского направления не было особенной своей точки зрения. Он как хороший исполнитель и как четкий юрист воспринял ту ориентировку, которая досталась ему от Волошина и Путина.

Как специалист по вербовке, хорошо умеющий «зеркалить» собеседника, Владимир Путин выстраивал отношения к Украине с учетом личности тогдашнего лидера, а им был Леонид Кучма, «красный директор», «представитель днепропетровского клана». Леонид Кучма тоже делал вид, что играет с Москвой по старым советским правилам.

В 2005 году у Леонида Кучмы должен был истечь второй президентский срок, и он никак не мог решить: пойдет ли на третий или же пересядет в кресло премьера, сохранив реальную власть и назначив президентом договороспособного преемника. Потенциальные претенденты по очереди ездили на «смотрины» в Москву — ровно так же, как еще 20 лет назад ездили кандидаты в первые секретари ЦК. В основном это были предшественники Медведчука на посту главы администрации Кучмы, т. е. люди, которым президент доверял. Одним из них был экс-глава администрации, харьковский губернатор Евгений Кушнарев. Другим — экс-глава администрации, спикер Верховной рады Владимир Литвин. Глава администрации Медведчук явно был готов предложить и себя, а Путин был готов его кандидатуру рассмотреть, но Кучма говорил, что Медведчук «неизбираем». И послал в Москву на смотрины донецкого губернатора Януковича.

Янукович Путину не понравился, но тут выяснилось, что Кучма вовсе не всерьез играет в первого секретаря УССР ЦК КПУ, лояльного Москве, а просто соблюдает политес. На самом деле он не собирался предоставлять выбор Путину, а просто делал вид. Он сам выбрал Януковича, с предельной искренностью объясняя, что все остальные не подходят: только Янукович сможет сам оплатить свою предвыборную кампанию, а у остальных таких денег нет. «Кто будет платить? Ты будешь платить?» — этим аргументом Кучма сражал собеседников наповал. У Москвы есть желание щедро проспонсировать собственного кандидата? А раз нет такого желания, значит, подойдет и Янукович.

В Кремле, правда, подозревали, что за этим аргументом кроются еще два: Янукович выиграл «тендер», т. е. предложил Кучме самую крупную сумму. А кроме того, донецкий губернатор, хоть и не был для днепропетровского президента своим, но производил на него впечатление очень недалекого и управляемого человека. Такому хитрому политику, как Кучма, показалось, что он сможет сохранить максимум власти, если посадит в свое кресло слабого Януковича, а не кого-то из опытных, да и еще близких к Кремлю аппаратчиков. Но самое главное — в Кремле считали, что Кучма не собирается никуда уходить — он прощупывает возможности остаться президентом на третий срок. Поэтому чем хуже преемник, тем выигрышнее будет смотреться сам Кучма.

Так Янукович стал премьером. До президентских выборов на Украине оставался год, потом полгода — а Кучма все еще сомневался. Он не был уверен, что хочет оставить президентское кресло. И тянул с тем, чтобы одобрить выдвижение кандидатуры Януковича. Уже начал свою избирательную кампанию оппозиционер и бывший премьер-министр Виктор Ющенко. У Януковича тоже был сформирован избирательный штаб, только он ничего не делал, потому что ждал отмашки от Кучмы. А Кучма сомневался. По конституции он вроде бы не мог выдвинуться в третий раз. Но мог найти лазейку. Например, если бы очередные президентские выборы по какой-то причине не состоялись, т. е. были бы сорваны, он мог бы вновь принять участие во внеочередных.

Он несколько раз приезжал в Москву, к Путину. Тот разубеждал его: срывать выборы неправильно, власть должна действовать по закону, надо передать власть преемнику. Только к апрелю Кучма решился — Янукович официально выдвинул свою кандидатуру.

По осени огромное количество российских политологов и политтехнологов потянулось на Украину. Некоторые заключили контракты загодя, понимая, что предстоящие президентские выборы на Украине — это золотое дно. Другие пытались впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда, понимая, что в России с отменой губернаторских выборов предвыборные кампании теперь будут куда реже и зарабатывать надо на стороне.

В 1990-е годы и первую половину нулевых политтехнологи стали особой кастой. Их развелось очень много: региональные предвыборные кампании были в России делом очень прибыльным, на каждого из кандидатов (а особенно на действующего руководителя) работали огромные бригады специалистов по черному пиару. Они использовали, как правило, чудовищные приемы, несовместимые не только с этикой, но и с законодательством.

Осенью 2004 года практически все российские политтехнологи оказались на Украине. Кроме того, туда же были делегированы специальный десант из российских спецслужб и группа советников из администрации президента. В Киеве был организован так называемый «Русский клуб» — постоянно действующая команда российских политтехнологов, проводящих бесконечные (и довольно бессмысленные) круглые столы.

Притом, что официально поддержанным кандидатом Москвы был Янукович, российские специалисты работали еще и на противоположный лагерь — на команду оппозиционера Виктора Ющенко. Тем более что его предвыборную кампанию взялся финансировать лондонский изгнанник Борис Березовский. Он, к примеру, отрядил в «оранжевый лагерь» в качестве советника Станислава Белковского.