Историками отмечено, что древние греки в ходе войн между городами редко раздували конфликт до осады хорошо укрепленного города противника и взятия его штурмом, но, если требовали обстоятельства, греки все же прибегали к длительным осадным операциям, и в таком случае природную сообразительность и инициативу проявляли как осаждающие, так и осаждаемые.

Применение осадных орудий, за исключением таранов, похоже, оставалось древним грекам неизвестным вплоть до V века до н. э. Изобретение катапульт приписывается сиракузским инженерам во времена тирана Дионисия, около 400 года до н. э. В ходе Пелопоннесской войны основными средствами овладения обнесенным стенами городом были подкоп, таран, возведение рампы у стены города, по которой нападающие могли взять город штурмом, удушение горожан голодом. Последнее средство обычно осуществлялось возведением вокруг города еще одной стены или вала, что лишало осажденное население всякого контакта с внешним миром. Такой вал давал также то преимущество, что осаду можно было осуществлять минимальным числом воинов.

Древнегреческому историку Фукидиду мы обязаны подробным описанием валового метода взятия города и средств осады, примененных, чтобы подавить сопротивление осажденных. Нет смысла портить великолепное описание Фукидида, вырывая из него отдельные строчки, поэтому мы приводим полностью его повествование, касающееся возведения вала и применения таранов.

Пелопоннесцы предприняли штурм Платей и обнесли город частоколом. «…На следующий день они начали возводить у стены города насыпь. Для постройки насыпи они срубили лес на Кифероне и сбили из него клети, которые уложили по сторонам насыпи, чтобы уберечь землю от рассыпания, и доставили к месту ее возведения древесину, и камни, и землю, и все остальное, что было потребно для ее возведения. Работы по ее строительству они продолжали семьдесят дней и ночей без перерыва, только разделившись на две партии – когда одна работала, другая отдыхала или спала. Лакедемонянин-офицер, руководивший работами, присматривал за ними. Но платейцы, видя, как быстро поднимается насыпь, сделали стену из дерева и закрепили ее против той части городской стены, где поднималась насыпь, и укрепили эту деревянную стену камнями, которые они взяли из близстоящих домов. Деревянные детали скрепляли все сооружение вместе и придавали ему жесткость, когда оно росло в высоту; еще оно было покрыто мокрыми кожами и шкурами, которые не давали деревянным частям загореться от зажигательных стрел и позволяли строителям работать в безопасности. Таким образом, стена поднималась в высоту, и не менее быстро росла и насыпь напротив нее. Платейцы же придумали еще одну уловку; они разрушили часть городской стены, к которой подошла насыпь, и уносили землю из насыпи в город.

Обнаружив, что пелопоннесцы делают блоки из плетеного тростника, обмазанного глиной, и бросают их в провал, образовавшийся в насыпи, чтобы придать ей устойчивость и предотвратить ее разрушение, платейцы поменяли свою тактику. Они сделали подкоп из города, рассчитав его так, чтобы он прошел под насыпью, и снова стали выносить через него материал насыпи, как и раньше. Так продолжалось довольно долго, и неприятель снаружи ничего не обнаруживал, пока ему не пришло в голову, что, сколько бы ни приносили материала на верх насыпи, она ничуть не росла в высоту, поскольку осажденные продолжали выносить материал через подкоп, и все труды осаждающих пропадали втуне. Осажденные перестали возводить большое строение напротив насыпи и начали с каждой стороны от нее в пределах старой городской стены возводить новую в форме полумесяца, обращенного в город, с той целью, что если неприятель, возведя свою насыпь, сможет перебраться через старую стену, то ему придется преодолевать еще одну, причем он попадет при этом под огонь. По мере возведения насыпи пелопоннесцы также стали обстреливать город из осадных устройств, одно из которых они втащили на насыпь и обстреляли большое строение, повергнув наземь значительную его часть, к немалому переполоху платейцев. Другие устройства были установлены против различных частей городской стены, но платейцы смогли повредить их, применив длинные балки, подвешенные на длинных металлических цепях; они выступали за пределы городской стены, и этими балками они смогли повредить работавший таран».

Все это время как осажденные, так и осаждающие, разумеется, осыпали друг друга стрелами, камнями из пращей и дротиками. Применялись ли стрелявшими при этом защитные приспособления типа переносных щитов, мы не знаем, но, поскольку они всегда широко использовались при сражениях в Малой Азии, можно предположить, что они, вероятнее всего, тоже были в ходу. Последовала также неудачная попытка инициировать пожар в городе. Сначала пространство между стеной и насыпью было заполнено вязанками хвороста, и такие же вязанки были заброшены в пределы города через стену. Возникший было пожар особого ущерба осажденным не принес. В конце концов вокруг города была возведена еще одна стена и вырыт ров, после чего основные силы пелопоннесцев разошлись.

Ближе к концу этой осады около двух сотен платейцев предприняли успешную попытку вырваться с помощью складных лестниц; для этого они выбрали ненастную зимнюю ночь, когда все часовые на стене попрятались в башнях. Защитники города продержались еще некоторое время, но в конце концов ослабли от истощения и были все перебиты.

Позднее в ходе этой войны, при осаде Делиума, для взятия удерживаемого афинянами форта было применено хитроумное устройство – предшественник огнемета. По всей вероятности, часть стены этого форта имела деревянные детали, нечто вроде плетеной изгороди, обмазанной глиной, возможно на каменном основании. (Если бы вся стена была сделана из дерева, применение столь хитроумного устройства не понадобилось бы.)

«Они распилили вдоль большое бревно и вытесали внутренность каждой его половины и затем соединили их снова вместе, сделав как бы трубу. К одному ее концу на цепях был подвешен котел, к которому вела выходящая из полого бревна железная труба, причем значительная часть бревна тоже была покрыта железом. Это сооружение было подвешено с помощью тележек над одной частью городской стены, сделанной из дерева и скрепленной сухими виноградными лозами. Когда бревно приблизилось к стене, в другой конец его вставили громадные меха и стали нагнетать воздух. Этот воздух пронесся над привешенным к концу бревна котлом, который был наполнен горящими углями, серой и смолой, так что эта горящая масса обрушилась на стену и зажгла ее. Вскоре жар стал настолько велик, что защитники не могли его вынести и ушли со стены, которая сгорела и пала, открыв путь в город, который и был взят таким образом».

Самые ранние катапульты, как представляется, были всего лишь громадными луками, метавшими тяжелые стрелы или копья. Эти луки устанавливались на деревянные рамы и натягивались или взводились механическими приспособлениями, обычно воротами, имевшими храповое колесо с собачкой. Позднее было обнаружено, что катапульты, использующие принцип скручивания волокон, имеют большую мощность, чем использующие энергию изгиба. В системах, использующих принцип скручивания, два рычага пропускались через пучок из двух мощных прядей, закрепленных на короткой раме по обе стороны лотка, в котором покоился метательный снаряд. Тетива оттягивалась назад «закручиванием» прядей. Затем, будучи освобождена, она шла вперед, с большой силой метая снаряд. В некоторых разновидностях катапульт на середине тетивы было закреплено нечто вроде кармана, куда вместо стрелы вкладывался камень. Отдельные такие камни, по свидетельствам античных авторов, достигали значительного веса, в 180 фунтов. Разумеется, расстояние, на которое эти монстры посылали свои снаряды, было весьма незначительным, но копья они метали гораздо дальше. Подобные катапульты, построенные в XIX веке по античным моделям, посылали копья почти на 500 ярдов. Имеются свидетельства, что применялись также ручные арбалеты, но по причине низкого качества применяемых материалов и неотработанности конструкции широкого распространения в военных действиях они не нашли.