Он удивленно наблюдал за ней уже несколько минут, но Таня не замечала его. Но потом ее взгляд зацепился, и она остановилась.

— Юра! Ты тут!

— Это что за представление? Я цирк не заказывал, — у него был действительно странный взгляд.

— Боже, какой ты скучный, Соколов!!! Какой ты дурацкий, упрямый и скучный! Чего ты так смотришь на меня? Это ты меня довел до этого! Жила я себе спокойно до тебя!

— Таня, отдай мне свой бокал! — он сделал несколько шагов к ней и протянул руку за бокалом с остатками вина. — Все, все. На сегодня тебе хватит. Давай, пора спать, идем!

— Ну уж нет! — Таня пыталась уворачиваться от него, но он был сильнее и выше ее.

— Все, пошли.

— Я никуда с тобой не пойду! Юра, ты думаешь, что ты такой всемогущий, властный, сильный. Ничего человеческое ему не нужно! Свой дом — не нужен, поживу в отеле. Любовь — не нужна, там все не проконтролируешь. Чувство и эмоции — да что это такое!? Ведь главное — РЕ-ПУ-ТА-ЦИЯ!!!

Юрий молчал, сжав челюсть

— Лучше остановись!

Но Таня уже не могла остановиться:

— Какой-то обиженный или разочарованный пацан сидит за этим бронебойным покерфейсом, играет во властителя мира. Но ничего, понимаешь, ничего не может быть дороже вот этого!

Юрий стоял весь напряженный, Таня медленно подошла к нему и обняла, прижавшись ему к груди, подняла голову и взглянула в глаза.

— Нет ничего дороже возможности обнять человека, которого ты любишь, кому ты доверяешь, и ты на сто процентов знаешь, что тебя принимают таким какой ты есть на той стороне. И об этом не надо кричать и составлять на это договор. Они оба это просто чувствуют. Но это тебе неведомо.

Таня отвернулась и пошла к выходу:

— Я поеду к себе, если ты не возражаешь!

— Никуда ты не поедешь одна, а Сашу я уже отпустил.

— Тогда налей мне еще бокальчик, не будь врединой! Вредным человеком с РЕ-ПУ-ТА-ЦИЕЙ! — Таня смеялась над своими шутками. Ее сегодня было не остановить.

И сколько бы он не протестовал, но уже через пять минут Таня с этим же бокалом вина прыгала на его кровати кинг-сайз, естественно, разливая вино по сторонам.

— Ну повеселись же со мной, Юра!!! Может мы станем хорошими друзьями! Ты хочешь быть моим другом? — она уже не понимала про что говорит, заливая сегодня вином свой стресс, Таня потеряла контроль над собой.

— Нет, другом нет. Мне нужно от тебя другое, — но Юра сказал это так тихо, что она не могла расслышать под звуками музыки.

У него был вид родителя, который никак не может понять, как успокоить ребенка. Он ходил по комнате, тащил ее за руку с кровати, но выход был только один — нужно было дождаться, когда она устанет.

Так, в принципе, это и произошло. Таня села в кресло и закрыла глаза.

— Таня, ты уснула?

В ответ была тишина.

— Ну наконец-то! — Юра подошел к ней, убрав волосы от лица, смотрел на нее. А потом взяв на руки, перенес на кровать.

Кое-как разобравшись с застежкой на платье, он стащил это розовое облако. На ней было белое кружево, очень соблазнительно, но он накрыл ее одеялом.

Подойдя к изголовью кровати, он сел рядом с ней и смотрел, как она мирно спит.

— Так хорошо, когда ты молчишь!

И нежно дотронулся до ее губ своими, а потом дотянулся до своего и телефона и сделал ее фотографию.

Глава 23

Он слышал ее тихое дыхание, еще не открыв глаза. Очень непривычно было просыпаться с кем-то в одной постели, этого не было уже несколько лет. Солнце уже проникало в спальню, хотя было понятно, что еще рано.

Ночью долго не мог уснуть, потому что она ворочалась и разговаривала сквозь сон. Попытался даже разобрать, что она говорит, но это было бесполезно. Ее поведение и слова, сказанные вечером вызывали раздражение.

«Почему она так меня раздражает?»

Он сделал необходимые звонки, успел немного поработать, прочитать новости и только под утро отключился, не отвлекаясь на ее присутствие рядом.

Ее темно-шоколадные волосы были разбросаны по белоснежным подушкам, оставляя аромат. Она лежала на кровати спиной к нему. Оголенное плечо со смуглой загорелой кожей сильно выделялось в этой белизне.

Больше всего хотелось дотронуться до этой нежной кожи, его взгляд скользил по шее и спине, неприкрытыми одеялом. Полоска кружева бюстгальтера на спине.

«Надо было вчера его снять!»

Больше всего радовала тишина номера. Когда она тут тишина бывает редко.

Юрий немного придвинулся к ней, чтобы почувствовать запах ее кожи, волос. Это будоражило, теплая волна прокатывалась по всему телу.

Прислушался к ее дыханию. Еще спит.

Дотронулся легко ладонью до плеча, проведя дальше линии по спине. Если на открытых участках кожи, оно было приятно теплым, то под одеялом тело было просто огненным.

Остановить себя было уже невозможно, его рука изучала Танино тело, изгибы, шелковистость кожи и скрывающее некоторые участки кружево белья.

Юрий одним движением придвинул Таню к себе, и ее огненная кожа обжигала его, а придвинутые к паху округлые ягодицы отключали работу мозга, инстинкты брали вверх.

Желание рисовало в голове ворох картинок, где она стонет в его руках и просит продолжение, где она его. Только его.

Ему так хотелось знать, чувствовать, получить подтверждение, что Таня только его, только для него. И сейчас ничто не может остановить овладеть ею. Она будет в его власти, глаза уже затуманило желание, которое так быстро вспыхнуло просто от понимания, вот она рядом, теплая, такая нежная и трогательная.

Ее тело сводило с ума. Оно должно быть его.

Он поцеловал ее в плечо, и кожа покрылась мурашками, значит, Таня уже проснулась. Протиснув руку, он взял в ладонь грудь, нащупывая сосок, освобождая от белья, расстегнув на спине застежку. Теперь в его ладонях была теплая упругая грудь, которую хотелось бесконечно сжимать, с каждой волной желания, искры разгорались все ярче, поцелуями покрывая ее спину и лаская пальцами соски.

И он услышал ее громкий вздох в ответ на ласки, от того, что она тоже чувствует сейчас огонь внутри пылал еще жарче.

Он уже был готов ворваться в нее, овладеть прямо сейчас, он был готов, очень сложно было сдерживать свои порывы.

Он привстал на кровати, развернул ее на спину и пропал под одеялом.

Он целовал ее живот, и каждую секунду по всему телу Тани пробегала дрожь, дыхание замирало. Раздвинув ее ноги, Юрий опускался все ниже, проводя