Карпов-младший после длительного лечения и столь же длительных раздумий принял ислам. Всю бункерную революцию он пролежал в госпитале и старался впредь держаться подальше от политики. Но что-то подсказывало Клёну, что в тихом омуте по-настоящему тихо не бывает. Может быть, Карпов вёл себя так тихо, потому что находился в группе риска, а может, действительно решил прожить отпущенный ему Всевышним срок тихо и незаметно. Клён не знал, но понимал, что за эти годы карьерист Карпов, любимый сын знаменитого отца, сильно изменился.

У Мухаммеда Блюмквиста другая история, он родился заражённым, сейчас ему двадцать один год, и Клён с содроганием думал, что будет, когда он мутирует. То был истинный исполин, непреклонная сила, которую не остановить, громила ростом более двух метров. В прежние времена он стал бы отличным штурмовиком. Когда-то он входил в тусовку исламских радикалов анклава, но со временем остепенился и понял, что истинный джихад — это джихад внутренний, борьба с самим собой и укрощение навса, тёмной стороны своей души.

Кирилл Владимиров, он же DJ Smash-X, блестящий выпускник Гнесинки, один из самых популярных отечественных композиторов электронной музыки. Работал длительное время в лаборатории электронной экспериментальной музыки. Был звездой московских клубов, но после Эпидемии увлёкся духовными поисками, начал писать новую музыку и новые ритмы, и в конце концов пришел к исламу. Кто бы мог подумать, что под личиной типичного мажора, тусовщика и прожигателя жизни скрывается академически образованный музыкант, тонкий и чрезвычайно талантливый человек!

Аиша находилась здесь, вроде бы рядом, но в то же время на значительном отдалении. Она была как всегда печальна и погружена в себя. Казалось, что на неё продолжает давить гнетущее чувство вины — если бы не та охота с Миной пять лет назад… как глупо всё получилось! Видимо, запаховая приманка выветрилась, и на плечи Аиши упала белка, которая со страху умудрилась прокусить шланг дыхательной системы. Клён ведь предупреждал жену, что не нужно ходить на эти охоты, не нужно надевать старые ОЗК, но она его не слушала, ей хотелось вернуть себе былое чувство риска и опасности, а ОЗК был ей удобен и знаком.

Это были его, Клёна, мюриды, его талибан[15], его ученики, те люди, на которых он надеялся. Именно они должны были вести общину Внешнего города в будущее. Здесь, в подвале дома Вайсов, проходила их молитва, их обращение к Всевышнему.

Клён и Карпов были одеты в костюмы бакзащиты. А в случае необходимости подвал мог быть сразу изолирован от остального дома — выйти можно будет, только набрав на двери специальный шифр. Клён не боялся заразиться, но там, в бункере, у него было много незавершенных дел.

Времена меняются, и что-то подсказывало: тридцатитрёхлетняя идиллия скоро закончится. Слишком много анклав стал привлекать внимания, особенно в крайнее время… Да, сейчас такие времена, что не хочется лишний раз говорить «последний», ведь каждый день может стать по-настоящему последним.

Клён понимал, что в завершающую стадию вступает действительно важный этап Большой Игры, после которого последует очень важный поворот — либо к свету, либо во тьму.

Сейчас все эти Фархатовы, Малинины, Усупашвили, Нигматулины и прочие исполнители обмозговывают вероятность полёта на Готланд — что с этого можно поиметь и сколько. Потом они преподнесут все расчёты своим хозяевам, а хозяева уже спустят готовое решение. Даже приказ. В Ивлеве Клён не ошибся, Ивлев умеет грамотно закидывать удочку и следить за направлением мысли оппонента. Флюгер может очень пригодиться в этой борьбе…

Доктор Вильман, конечно, был большой грешник, но человечество получило то, чего было достойно. Это был новый Всемирный потоп — и сейчас важно сделать так, чтобы выжили лучшие, именно они должны вести человечество, вести его к свету и Истине. Только установив Истину и восстановив Справедливость, можно идти верным путём.

Что есть Истина? Она вечна, или же вечен только её поиск? Человек всю жизнь постигает Истину и хочет Справедливости. Но что, если Истина подобна Всевышнему и человек, в силу наложенных на него ограничений, не может её достигнуть? Или же беда не в человеке в общем, а в конкретных испорченных и порочных людях? Так и возгордиться недолго, а гордыня затмевает взор.

Ученики, совместно с Миной и Аишей, руководили Внешним городом. Клён даже подумывал о том, чтобы ввести Блюмквиста в Цензорскую комиссию анклава, но многие посчитали, что это будет слишком, — хоть Клён и объяснял, что Джамед Хан сможет присутствовать на заседаниях дистанционно. Община бункеров была против смешения властей. Тут же появились радикалы, кричавшие о том, что зар якобы принимает решения, не думая о будущем; он, может, на следующий день мутирует, а им с его решениями жить… Многие говорили, что Блюмквист вообще тупой штурмовик. Никто не желал отказываться от своих стереотипов — многие его боялись и поэтому ненавидели. А может, ненавидели потому, что были недостаточно хороши по сравнению с ним.

Клён заметил, что на старости лет стал слишком много философствовать, а надо бы работать, тонко работать, чтобы потом было кому записать плоды твоих размышлений.

Отзвучали последние аккорды, DJ Smash-X привычно принялся прятать гармонику в чехол. Ученики ещё несколько минут сидели молча, затем поднялись, но уходить не торопились.

Громада Блюмквиста нависла над Клёном. Было видно, что Мухаммеда это смущает, он старался ссутулиться, подогнуть колени, но все равно возвышался над Клёном на две головы.

— Имам, — пророкотал здоровяк, — мне не даёт покоя один вопрос.

— Какой, Мухаммед?

— Дочь Фишера… — Блюмквист замялся. — Она ведь вышла замуж не за мусульманина…

— А что ты имеешь против родноверов? — улыбнулся Клён.

— Она же предала нашу веру…

Взгляд Клёна моментально похолодел, стал жёстким. Казалось, он просвечивает Блюмквиста насквозь — знает все его страхи, грехи и сомнения. Клён помнил, сколько насмешек и упрёков досталось несчастному Ахмаду, как отвернулись от него его вчерашние друзья. Вот как глупы могут быть люди — они всегда желали стричь всех под одну гребёнку, они забывали, что в мире всё не может быть одного цвета, что нельзя человека к чему-то насильно принуждать. И тут опять эти заблуждения.

— Никогда так не говори! — отрезал Клён. — Да, её отец — мусульманин, но это не значит, что она тоже должна выйти замуж за мусульманина, ибо истинная вера рождается только в результате свободного выбора. Да и она сама никогда не отрекалась от ислама! Нет у нашей общины врагов страшнее лицемеров, они паразиты, они пользуются плодами нашего труда. При этом они лицедействуют, в них нет веры, нет убеждённости, только приспособленчество к определённым ситуациям. Запомни, только Всевышний сможет сказать, кто из нас ошибся, а кто в итоге оказался прав. Что касается веры, то человек должен нести наказание только перед Богом — люди его за это наказывать не должны.