Оленуха кивнула.

- В первый раз всегда страшновато, но ты отлично справишься, если будешь помнить наше главное правило…

- Смотри, слушай и нюхай! - весело перебила ее Щербинка, взмахивая хвостом.

- Умница, - промурлыкала Оленуха. - Представь, что чудища - это дичь, и следи за ними, как за дичью!

Ее последние слова утонули в нарастающем реве, и блестящее красное чудище с воем пронеслось мимо кошек и выскочило на главную Гремящую Тропу.

Щербинка закашлялась от смрада, волнами исходившего из-под его черных круглых лап.

- Итак, - сказала Оленуха, как только красное чудище скрылось вдали, - ты должна твердо запомнить правила перехода через Гремящую Тропу. Первым делом нужно посмотреть в обе стороны. Видишь чудище? Значит, стой и жди. Не видишь? Тогда слушай. Слышишь? Стой и жди. Не слышишь? Тогда нюхай! Кажется тебе, что запах стал сильнее? Значит, стой и жди. Но если ответ на все вопросы «нет», значит, можешь спокойно переходить.

- Понятно, - пробормотала Щербинка. Понять-то она поняла, но вот что делать со страхом?

- Отлично. Тогда мы будем переходить по твоей команде.

Щербинка выпучила глаза.

«По моей?! Но я еще никогда не переходила Гремящую Тропу! Что если я убью нас обеих?»

Но Оленуха невозмутимо выдержала ее взгляд и указала кончиками ушей на Гремящую Тропу.

Щербинка подошла к самому краю черной дороги и остановилась, нервно роя когтями землю. Вспомнив наставления Оленухи, она покрутила головой в обе стороны. Черная дорога была пуста. Прислушавшись, она тоже не услышала ничего, кроме птичьих трелей да шороха ветра в ветвях деревьев. Даже вонючий след, оставленный красным чудищем, растаял в воздухе.

- Все спокойно… кажется, - неуверенно мяукнула она.

- Тогда идем!

Щербинка прыгнула на Гремящую Тропу и едва не взвизгнула, коснувшись лапами непривычной твердой поверхности. Миг, еще один, еще - и вот уже обе кошки в кустах на противоположной стороне. Вся дрожа, Щербинка приоткрыла пасть, чтобы перевести дух, и тут за ее спиной промчалось еще одно чудище.

- Все получилось, - спокойно кивнула ей Оленуха. - Но запомни еще одно правило - если ты считаешь, что дорога безопасна, все равно беги изо всех сил и ни в коем случае не оглядывайся!

Щербинка кивнула, но вздохнула с облегчением только когда Гремящая Тропа скрылась за деревьями. Впереди земля начинала плавно превращаться в пустоши, похожие на территорию племени Ветра и поросшие той же упругой невысокой травой. Но запахи племени Ветра остались позади, а значит, перед Щербинкой лежала совсем незнакомая земля.

Ее лапы задрожали от радостного волнения, к которому примешивались мурашки тревоги, - еще бы, ведь на этих просторах не было ни деревьев, ни котов, только огромное небо укрывало их от края до края.

Кролики то и дело перебегали путь, и Щербинке приходилось напрягать все силы, чтобы не броситься за ними в погоню. Но она помнила, что сказала Оленуха перед выходом, и понимала, что такое важное путешествие не должно превращаться в прогулку с охотой. Травы путников тоже делали свое дело, есть почти не хотелось.

«Сегодня вам очень повезло, кролики!» - мрачно подумала Щербинка, провожая глазами очередной пушистый хвостик, скрывшийся в траве.

С одной стороны, прямо на широкой Гремящей Тропой, высились гнезда Двуногих.

- Нам нужно пройти через территорию Двуногих? - с опаской спросила Щербинка, вспомнив свое злополучное ночное путешествие с Клокастым.

Но Оленуха отрицательно покачала головой.

- Нет, мы идем к тем горам, - она показала хвостом на гряду далеких холмов. - Это Высокие Скалы, где нас ждет Лунный Камень.

Щербинка пристально всмотрелась в волнистую гряду. Далекие горы были похожи на зазубренные зубы, торчащие из земли. Чем выше взбирались кошки, тем заметнее изменялась земля под их лапами. Упругая трава вскоре сменилась твердым песком, местами утыканным камнями. Склон тоже становился все более крутым, так что приходилось изо всех сил цепляться когтями.

«Бедные мои лапки, никогда еще они так не ныли, - беззвучно жаловалась Щербинка, упрямо шагая вперед. - Что же с мной такое? Почему я так устала?»

Оленуха вдруг остановилась, будто подслушав ее мысли.

- Давай передохнем немножко.

Когда она тяжело опустилась на камень, Щербинка с облегчением устроилась рядом, наслаждаясь покоем и теплом нагретой солнцем скалы под животом. Солнце клонилось к горизонту, заливая скалы грустным оранжевым светом.

- Я очень горжусь тобой, Щербинка, - помолчав, сказала Оленуха.

Щербинка удивленно повела ушами, слегка растерявшись от неожиданности. Добиться похвалы Оленухи было труднее, чем отрастить крылья!

- Луны идут своим чередом, - продолжала наставница, - скоро мне настанет время перебираться в палатку старейшин. Ты будешь моей последней ученицей, Щербинка. Само Звездное племя благословило меня, послав мне на закате воинской службы такую замечательную воспитанницу! Ты будешь образцовой воительницей, в этом у меня нет никаких сомнений!

Растроганная Щербинка зарылась носом в плечо старой кошки.

- Ты была прекрасной наставницей, - промурлыкала она. - Самой лучшей! Я тебя не подведу, честное слово!

Уже стемнело, и Серебряный Пояс ослепительно просиял в небесной синеве, когда Оленуха устало поднялась на лапы.

- Идем! - сказала она. - Пора!

Луна только начала свое восхождение на макушку неба, скалы отбрасывали длинные тени на голую землю. Приблизившись к горе, Щербинка сразу увидела черное отверстие в толще камня.

- Нам туда?

Оленуха кивнула:

- Да. Это Материнский Исток, он ведет к Лунному Камню.

Преодолев последний крутой подъем, где мелкие камешки градом сыпались из-под кошачьих лап, Щербинка и Оленуха ступили под свод Материнского Истока. Черный туннель вел в глубину горы, там было так темно, что не было видно собственных лап. Сердце Щербинки заколотилось от тревоги.

- Иди за мной, - негромко мяукнула Оленуха. - Там совсем ничего не видно, но ты без труда сможешь следовать за моим запахом. Помни, здесь нечего бояться, предки берегут нас. Я много раз ходила этим туннелем, и всегда все было хорошо.

Щербинка судорожно вздохнула и пошла следом за наставницей. Тусклый свет, лившийся из отверстия входа, вскоре погас, и наступила кромешная тьма.

Щербинка шла по запаху наставницы, положившись на свои чуткие усы, едва касавшиеся стен, и тоненький хвостик запаха Оленухи, оживляющий мертвый камень. Камень под ее лапами был холодным и гладким, сырой воздух жадно впивался в шерсть Щербинки, проникал в кости, словно чтобы высосать из нее все земное тепло. Еще через несколько шагов туннель стал уходить вниз, и Щербинка невольно подумала о толще горы над своей головой, каждой шерстинкой представив себе ее гигантскую тяжесть. В таком месте было слишком легко вообразить, как свод туннеля опрокидывается внутрь, давя ее, как муравья.