– Безусловно. Я буду рад сопровождать вас, куда бы вы ни пожелали отправиться.

Она кивнула. В ее голове уже складывался план.

– Вы оставите службу дворецкого в нашем доме, и вы должны дать честное слово, что покинете это графство, если через три недели мой ответ будет по-прежнему «нет».

– Обещаю, – сказал он, не колеблясь.

София глубоко вздохнула, испытав внезапное облегчение.

– Так что, по рукам?

– Конечно, – ответил он и улыбнулся.

В его карих глазах блеснул серебристый лунный свет.

– С сожалением вынужден вам сообщить, леди София, что я не могу более выполнять обязанности вашего дворецкого. И я был бы рад посетить вас завтра в два часа пополудни ровно.

София отрицательно покачала головой.

– У нас с тетей Агатой запланирован визит к модистке. Вы можете прийти послезавтра. В полдень.

С самодовольным выражением лица он отвесил ей поклон.

– Прекрасно. В полдень послезавтра. Доброй ночи, леди София.

Сказав это, он вышел из комнаты.

София проводила его взглядом, и ее улыбка медленно увяла после того, как дверь за ним захлопнулась. Ей хотелось бы, что бы он остался и скрепил их соглашение поцелуем. «Но это было бы глупо», – одернула она себя. Именно поэтому она и настояла, чтобы он удалился, она была слишком уязвима, когда он рядом. Если она хотела поцелуев, то ему требовалось намного большее.

На людях, по крайней мере, недозволенные поцелуи станут невозможны, не будет этих мучительных ласк, жажды чего-то непознанного, которая пробуждается в ней всякий раз, когда она рядом с ним.

Три недели пролетят незаметно, и тогда она наконец от него избавится. Эта мысль вызвала у нее странную грусть, но ее беспокоило нечто другое.

Вспоминая разговор с майором, София осознала, что он согласился слишком уж легко. В его голосе не было и тени сомнения. Никакого проявления нежелания. Может, он устал от нее Может, он воспользовался случаем, чтобы с достоинством оставить поле боя?

Ее сердце наполнилось паническим страхом, хотя ум говорил, что это как раз то, чего она хотела. Затем она вспомнила его улыбку и едва уловимый огонек в глазах. Он так быстро принял ее предложение, как будто… Как будто у него был собственный план.

София застонала. Конечно же, у него есть план. Как у военного может не быть того или иного плана? Ладно, решила она, значит, ей придется придумать что-то свое. Что-то такое, что окончательно оттолкнет от нее майора. Какую-то экскурсию, которая потрясет его до глубины его дисциплинированной души.

И она уже знала, куда нужно пойти.

– Петушиные бои? Вы хотите, чтобы я вас повел на петушиные бои?

Энтони в замешательстве уставился на Софию. Когда она предложила ему заключить сделку, он думал, что непременно выиграет. Он решил, что она всего лишь желает официально ухаживания перед тем, как согласиться на их брак. Но теперь он видел, что она снова собирается его разубедить.

Однако Энтони не уцелел бы в испанской войне, если бы тоже не обладал изрядной долей упрямства. Он не станет препятствовать ее безумной затее только лишь с тем, чтобы она убедилась насколько отвратительным зрелищем являются петушиные бои. Он не сомневался в том, что ей будет достаточно одного взгляд на происходящее, чтобы спешно оттуда ретироваться. Леди София слишком деликатна для таких грубых развлечений.

– Хорошо, – сказал он, кивая. – У вас есть на примете конкретное место?

– Разумеется, – ответила она, ослепительно улыбаясь. Мэри говорила, что сегодня будут бои. За домом мясника есть арена для петушиных боев. Вы знаете это место?

Энтони утвердительно кивнул, ощущая при этом напряжение в мышцах плеч.

– Я знаю, где это, – кратко ответил он.

Затем он окинул взглядом ее светло-розовое прогулочное платье, любуясь ее соблазнительными формами и изгибами.

– Возможно, вам следует переодеться. На лугу, наверное, довольно грязно.

София улыбнулась, затем расхохоталась заразительным веселым смехом.

– О нет, майор, вы не сможете мне сегодня помешать. Если я стану тратить время на переодевание, то к тому времени, когда мы там появимся, наверняка уже все закончится.

– У нас еще достаточно времени в запасе, – невозмутимо заметил он, но она лишь покачала головой.

– Я решительно настроена, майор, вы меня не проведете.

Энтони вскинул брови.

– И в мыслях не было, – возразил он совершенно искренне. – Я с нетерпением жду, когда увижу вашу реакцию. – Он взял ее ладонь и положил себе на руку. – Это ваши первые петушиные бои, не так ли?

Ее смех прозвучал несколько принужденно, и он подумал, что она ему солжет. Потом она кивнула.

– Да, это и вправду мои первые бои, но я горю желанием увидеть их с тех пор, как услышала восторженные отзывы Джеффри после его первого посещения. Он был восхищен.

– Почти со всеми молодыми людьми так бывает, – сухо заметил он, направляясь к двери. – Так вы точно не желаете сменить свое платье? Это розовое – чрезвычайно элегантное, но также оно… – Он немного помолчал, подбирая нужные слова. – Ваша красота делает вас слишком заметной.

Она обернулась к нему, и он явственно заметил шаловливые искорки в ее глазах.

– Вы хотите, чтобы я надела нечто тусклое, невзрачное, бесформенное, чтобы скрыть свою внешность?

– Такое поведение было бы более, гм, благоразумным, – ответил он. – Женщины, которые посещают подобные мероприятия, совсем… не вашего круга.

– А что вы знаете о моем круге? – спросила она насмешливо. – Я теперь старая дева. Я могу ходить туда, куда захочу.

– Пока вы не замужем, – ответил он мягко, – у вас никогда не будет той свободы, к которой вы стремитесь. Вы всегда будете нуждаться в сопровождении, тем более если вы собираетесь часто бывать на подобных мероприятиях.

София резко к нему обернулась, и он увидел злость у нее в глазах, но было непонятно, что вызвало ее раздражение: он или ее собственное положение. Они оба знали, что даже в статусе старой девы ее поведение ограничено множеством условностей.

– Леди всегда сможет найти себе спутника, – сказала она наконец.

– Сможет ли она также найти и ребенка, о котором будет заботиться, или что-то, чем сумеет заполнить свое время, кроме бессмысленных вульгарных развлечений?

Ничего не ответив, София лишь повернулась к нему спиной и величественно проследовала к ожидавшему их экипажу.

Энтони смотрел на нее, и от расстройства его плечи отяжелели и заболела нога. Она снова добилась своего. Он решил быть вежливым и светским, соглашаясь на все, что она пожелает, даже не моргнув глазом. Но, несмотря на его хваленое самообладание, они уже сцепились как кошка с собакой.