у себя дома. Тревожно. Понемногу успокаиваюсь бальзамом с чаями. Ирина. Короткий визит Яны. Короткий визит Тимака, Еселиха. С Г. прогулка по солнцу – в магазин, коньяк. Вчетвером едем. И вот снова Каширская, ВОНЦ. Я, Г. Нос., Ир. Л. Здесь были за мое отсутствие 2–3 человека. Остаюсь один. Кроха – коньяк., и спать без снотворного. Назавтра сулят начало зимы.

С 25 сентября. Пара изо рта у меня нету. В сущности, с 25 сентября я сколько угодно могу дышать на зеркальце. Не потемнеет. Но это не значит… etc.

Зеркальце – страшновато, но чепуха. А вот как я теперь буду (с) пива пену сдувать? 18 октября.

Спектакль в Брюсселе d’apres V. Erofeiev (то есть по мотивам В. Ерофеева).

Вот еще что обнаружил 15 октября. Самый больной жест теперь для моей руки – жест поднесения ко рту стакана.

Я – сторонник труда безударного.

Все откладываю письмо: 1) Зимачихе, 2) Гущиной Т. В., 3) Рунихе. На ноябрь.

1 ноября. Гал. сообщает о беседе с полячкой Ольгой. Та говорит, что организует в Польше посильную помощь, что многие откликнутся, узнав, для кого она назначена.

И медсестры бегают, как мурашки.

27 октября – Возврат к обычной каширской жизни. Нет, случайно обнаруживаю в шкафу 6 баночек голл-мюнх., дар не заставшего меня Александ. 5 из них уговариваю. В гостях Марк Фрейдкин с исполинскими грушами и театральными пародиями. Потом – Ирина Л. с харчами из Флотской. Потом – супруги Величанские (впервые). Весело – их сменяет Гудочек. Мажорен до исхода дня. Поздняя Гал. Нос.

28 октября – начинается привычноколейность: на рентген – еще на рентген – обход – на облучение, 7-е. Последняя мюнх. Баночка, и конец именин. Г. Нос. в гостях ненадолго. Чуть позже – Майкова с желтыми хризантемами и 4-мя экз. Проверяю и правлю. За окном – снежные бураны.

29 октября – Прежняя зима со свистом и метелями. Остываю к чтению. Все нехотя: и Пушкин, и Булгаков, и полковник Румянцев. Настроения мирные, и абсолютно спокоен.

1 ноября – Туманы, иногда с дождем. Ровно 2 часа в очереди на облучение (теперь двустороннее). Не читается, не пишется – дремлется. Г. Нос. будит вечером. Кофейничаем. Чуть позже – Нина Фрол. с гостинцами. Часовая беседа (Г. Нос о Ю.: «Она сказала, что кризисный период прошел и она больше здесь не нужна»).

Очень мило. Выдается справка 21 октября. Дана в том, что гр. Ерофеев В. В. находится на лечении. 25/09-85 г. оперирован – резекция гортаноглотки.

Только 30 октября узнаю, что со мной заняты гамма-терапией.

31 октября мой львовский сосед читает «Петушки» по-польски. Итог: «Д-да-а-а… Я никогда не читал ничего подобного… Неудивительно, что ее перевели на столько языков». И пр.

2 ноября – Двухдневный антракт с облучением. Маленький страх: не сужает ли горло начавшее вчера двупольное и т. д.? Спокойно и противоборствую. Телевидение от «Front ohne Gnade»[20] до «Потерянной экспедиции». Чтение последних стихов П., Пулковского меридиана, и реляции Румянцева, и Ницше. Впервые за 52 дня обитания в ВОНЦе – ни одного визитера. Непривычно. Наедине с бедствием. R.

И уж конечно, никаких шуток с безмолвными звонками. Да и противно. Ни в одном году не было такой прочной, выношенной неприязни и отвращения к Рун. За вычетом нескольких дней.

4 ноября – Худо: с утра подселяют безобразного соседа. Еще скверность: три с половиной часа в очереди на облучение. Все переношу стоически. Но – ни обходов, ни прогулок, ни логопедов, ни библиотек. Вечером Г. Нос. Весь день с Вересаевым. «П‹ушкин› в ж‹изни›». Вечерний визит трех девчонок, Маши Фоминой и Ко. Мило и весело. «В Ленинграде вас еще больше чтят, чем в Москве», «Спасибо за то, что хорошо выглядите» и пр. Целуют и упархивают. Хризантемы.

5 ноября – Назначена первая ноябрьская прогулка. Второй день без дождей и с солнечными пятнами. Г. Нос. в 11 – час гуляний по замерзшим лужам. И тут же – на облучение – и спать – просыпаюсь к самому вечернему приезду Нос. и Балашихи. Бал. Впервые. 100 г ликера с соками. Славно. Шоколад. Гораций. Планы вылазки 7 ноября на берег Москвы. После их ухода – падение бодрости.

9 ноября – ровно месяц, как нет Рун. Безцветнейшее из существ. И презренна.

Если враг не издается – его уничтожают.

Пишу 9 ноября, наконец, письмо к Т. В.: «Не унывай. И, пользуясь долготою зимы, расширяй свои познания, безграмотная».

Опять уединяюсь: письма, наконец к Т. В. на север, к Зимак., в Кировск. О себе и о Вен. – младшем. И набрасываю короткое письмо к польской переводчице.

14 ноября – Шестидневка облучения длится. Прибавились новые озабоченности: ожидание «выпускных» проверок на будущей неделе. И 25-го ВТЭК. Значит, заточение продлевается до 25-го.

15 ноября – Пятница до обеда – дремотно. Потом беготня по разметкам, вестибюлям. 20-е облучение. Осталось 5. Дремлю – будят гости. О. Седак (впервые) и Марк. Фр. Не совсем ловко с ними. Позднее пришедший Лазаревич – уже веселее. И Г. Нос.

18 ноября – Начало последней башенной недели. В самом деле – начинаются обследования. Сегодня чудом избегаю их – оттяжкой вызова на облучение. Потом – спал. Потом – неприкаян. И – никого в гостях. Вечером нет охоты смотреть никаких «Евг. Гранде», спать.

19 ноября – Четвертый день подлинной и окончательной зимы. Облучение и болезненные пункции в смотровой.

На занятиях логопедией с Р. 20 ноября четче всего получается «сука», «проблядь», «блядюга» и пр.

21 ноября – Наблюдаю за Женевой и окончанием диалогов. Где пресс-конференция президента?

Поздно вечером слушаем с Мир. Ил. его приемник на волне 46. В самом деле – ровно в 22:30 начало передачи о «Петушках». Читают (едут), в районе Павловопосадской глуши.

Ребятишки пытаются определить, чем вызвано чтение именно в эти дни: антиалкогольная кампания в России, Женевская встреча лидеров, моя горловая болезнь или продвижение «Шагов командора».

21 ноября – Мирон сообщает о приезде Тани с гостинцами из Парижа.

22 ноября – Последний лечебный день в ВОНЦ. Долгое ожидание ультразвука. Потом – сломя голову – на последнее облучение. Обед и сон. Будят запиской от Тани. Потом – вторжение пьяных Зайцева, Мишеля и Жанны. Вечер с коньяком и славянским пивом. Превосходно. Г. Нос., мелькнув в полдень без меня, более не появляется. С Мироном Ил. Слушаем в 22:30–23:00 продолжение «Петушков», до Воиново. Трудно уснуть.

По радио 23 ноября – «Даже