— Туман… Не знаю про туман. И про Улей не знаю ничего. Вы говорите загадками… Простите, не могли бы вы мне всё объяснить? Пожалуйста.

— Да тут как бы… Бррр. Ты это, только не реви ладно? — попытался предотвратить возможную истерику, но при этом совершенно не понимая, как на неё вывалить все текущие реалии, пробубнил Алви.

— Хорошо, я обещаю, что не буду плакать, и перебивать вас не буду, только пожалуйста расскажите, где мы?

— Ну, в общем… Хорошая новость — ты попаданец. На этом пока все хорошие новости заканчиваются. — нелепо, в относительно шутливой форме, начал рассказ Алви…

— … в общем вот, главное живчик пить, ну и может дар какой полезный тебе выпадет. Оно по-разному бывает. — утаив пока ту часть, которая касается внешников и их текущих проблем, заканчивал вводную часть, по миру Улья, Алви.

— Здорово. — коротко ответила, почему-то спокойная девушка.

— Не то слово, правда с миром тебе не свезло конечно, но тут, как говориться, уже ничего не попишешь. — произнёс Алви, успокаивая больше самого себя, а не девушку.

— А вот вы говорите, все болезни отныне не страшны… А если травмы там, или инвалидность? — стесняясь, от чего немного заикаясь, спрашивала Женя.

— Всё лечит Улей. Даже руку отрастить можно, только бы времени на то хватало, да живца… — продолжал указывать на несомненно позитивные моменты Алви.

— И зрение?

— Конечно, а то… — тут же Алви запнулся, осознав, наконец, причины странного поведения его новой соседки. То, как она ощупывала камеру, то, как она испугалась его голоса… Но при этом, всё это время она была относительно спокойной. Всё это потому, что ей и в прошлом мире не сладко жилось. Подросток, без зрения. Она уже была сильной, её жизнь сама по себе ад. Ребёнок. Но во многом она была сильнее, старше и терпеливей самого Алви. Каково это? Осознать в детстве, что никогда не увидишь небо, не увидишь животных и маму… Никогда не увидишь саму себя…

— А как долго придётся ждать? Год? Может, может пять лет? — спросила, с тоской в голосе, девушка.

«Пару недель», именно эти слова застряли в горле у Алви. Он не смог произнести всего пару слов. Осознавая, что вероятней всего эта девочка не доживет до этого, несомненно, волнительного для неё момента…

* * *

— Алви? — спросила после длительного молчания Женя.

— Да.

— А сколько будет длиться этот карантин? Ну, когда нас выпустят? Им же надо убедиться, что мы не стали монстрами? — решила уточнить соседка.

Алви, конечно, соврал, как только он загнал себя в тупик повествования, то решил, что не будет говорить ей всю правду, он просто не сможет ей это сказать. Он не сможет её спасти. Возможно, если он сойдёт с ума раньше, чем вернётся Урка, то и себя спасти не сможет. До следующего «свидания» с той тварью у него осталось пара дней. Быть может, и его жизни осталось не дольше… Ну или по крайней мере его дееспособности.

* * *

— … Когда нас выпустят, я научу тебя. Ты откроешь для себя новые возможности памяти… — строила очередные планы неугомонная девушка. По началу, будучи ошеломлённой и молчаливой, из-за всего на неё свалившегося, она долго была очень тихой, не решаясь вставлять комментарии и как либо перебивать рассказчика. Но спустя несколько часов, словно распустившийся цветок, она была переполнена радостью и делилась ей с соседом. Она и вправду была счастлива, от того, что с ней случилось подобное чудо. Попасть в мир с магией и выздороветь. Столкнуться с опасностями и непременно все преодолеть… Невероятный оптимизм и вера в собственные силы. Она была по-настоящему счастлива. А Алви не мешал ей. Он всячески подыгрывал, обещал показать всю красоту этого мира. Он врал бессовестно и нагло, при этом постоянно, но тщетно, взывал к собственной «силе». Отчаяние и боль разрывали его сердце. Глаза болели от постоянного жжения. А время неумолимо продолжало свой бег, приближая момент расставания и собственно, исчезновения из её жизни.

О том, что идут за ним, он почувствовал, неким наитием, за пять семь минут. Он даже проверил собственные дары, в надежде что это проклюнулся очередной навык, а вместе с ним и все остальные. Но это было лишь неведомое шестое чувство. Он просто знал, что идут за ним. И они действительно вскоре пришли.

* * *

— Готовьте сто седьмого, завтра в шесть начнём. Не кормить, обильно поить, всё как обычно… — давала указания старому сотруднику, Ледяная Фурия.

— Как скажите, Госпожа. — получил план операции и ценные указания, Мирко. — Всё приготовим. Я должен уведомить Господина Славича?

— Нет, ему осталось пара дней. Необходимые решения уже приняты. Как канцелярия пришлёт официальный приказ, он покинет объект. — как всегда, немного поморщившись, когда речь шла о местном капитане, ответила Клеер. — Свободен…

* * *

Достаточно пьяным, при этом ничуть не скрывая собственного состояния, по коридору ведущему к отделу хозяйственного снабжения и быта, брёл, пошатываясь, капитан Славич. Маршрут был не простым, но вполне знакомым. С недавних пор у капитана началось изумительное, по своей стремительности, карьерное падение. Родной дядя, с такой же фамилией, как и сам капитан, давал последний шанс на исправление. Но Славич его упустил. Его и без того не самый передовой отдел, допустил сразу три ошибки за короткий период. Лишь одну получилось замять, так что никто ни о чём не узнал. Но ещё две поставки, повисли чёрным пятном на его карьере, и в совокупности с «былыми заслугами» теперь, вероятно, его снимут. Обидно вышло. Более всего его удручал тот факт, что ошибки были не из-за коррупции либо каких-то чёрных схем реализации ценнейших ресурсов… Нет, этим он промышлял ранее, но не в этот раз. Сейчас всё было результатом безалаберности и банального дилетантства руководства объекта, то бишь его лени, и его глупости. Далее ему светят увольнение, лишение статуса и даже пенсии. По крайней мере, ему так сказал дядя Горан.

— Эта сука… иххх… теперь меня точно сгноит… — бормотал он себе под нос проклятья и оскорбления. — Тварь… Уроды… Все вокруг… Мрази…

Наконец, когда его поход за очередной порцией алкоголя увенчался успехом, прихватив пузырьки с хорошим этиловым спиртом. (Ключ карты, по-прежнему были в его распоряжении). Так как его запасы нормального алкоголя, пара дней как иссякли. Славич проследовал, на его взгляд кратчайшим маршрутом в сторону своего кабинета. Сотрудники за этим непременно наблюдавшие, не оказывали никакого сопротивления, либо наоборот содействия. Они предпочитали не замечать «списанного» начальника. Он со дня на день будет лишь досадным воспоминанием. Осталось лишь